Сердечная молитва это

Сердечная молитва это

Что такое умная молитва, сердечная молитва. Как правильно молиться? Я имею ввиду не содержание молитвы, а чувства, мысли, настроение. Как узнать правильно ли ты молишься или нет?

Отвечает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря:

В аскетической литературе встречается деление молитвы на виды: устная, умственная и сердечная. Относится это деление, главным образом, к молитве Иисусовой. Прохождение этих этапов – дело совершенных, долгими трудами поднявшихся на высокие ступени духовной жизни. Нам, далеким от совершенства, не нужно заниматься самоанализом. Иначе мы внесем в нашу духовную жизнь немало искусственного. Нам должно усвоить и опытно исполнять простые и драгоценные наставления святых отцов о молитве. Прежде всего, надо помнить, что молитва – живое, реальное общение с Богом. “Молитва есть средство для привлечения и длань для приятия всех благодатей, столь обильно изливаемых на нас из неистощимого источника беспредельной к нам любви и благости Божией” (Никодим Святогорец, преп., Невидимая брань,М.,2002, с.275). Поэтому она должна совершаться с вниманием. Приходит это не сразу. Надо явить терпение. Когда-то мы не умели читать и писать, но старание дало результаты. Так и научимся молитве. Нужно только постоянство.

Для продвижения в молитве важно полюбить ее, помня что время ее – минуты отрадного общения с любящим нас Небесным Родителем. Когда придет час совершать правило, должно начинать не сразу, а подготовить себя к молитве, настроиться на нее. На время молитвы мы должны постараться освободить ум от дневных житейских попечений. Состояние наше благоприятно для молитвенного делания, когда имеем душевный мир. Если человек с кем-то не примирился, то во время молитвы восстанут помыслы осуждения и обострятся чувства обиды и раздражения.

Наше совершенствование в молитве находится в прямой зависимости от наших достижений в духовной жизни. По мере очищения сердца и стяжания добродетелей молитва станет не только внимательной, умной, но и теплой, сердечной, живой.

Опасности “сердечной” молитвы

Молитва имеет три названия: устная, умная и умно-сердечная. Устная читается языком, когда находишься одна вслух, а при других молча. Умная молитва произносится одним умом. Умно-сердечная молитва соединенными умом и сердцем; и к этой молитве не стремись, она к твоей жизни не идет. Такая молитва требует уединения, и без уединения она не может быть, и уединение без молитвы тоже не может быть.

Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всею ревностью и разгорячением, со всею безрассудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение наиболее кровяные и плотские, что они преисполнены нечистоты и примеси, не поняв, что, при изучении науки из наук молитвы, нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность.

Оптина Пустынь

ставропигиального мужского монастыря

Толкования

Расписание Богослужений

Завтра, 22 декабря 9 декабря ст. ст.

06:00 Казанский храм

06:30 Казанский храм

09:00 Казанский храм

09:30 Введенский собор

13:00 Введенский собор

Акафист прп. Амвросию Оптинскому

14:30 Владимирский храм

Акафист Оптинским старцам

16:50 Казанский храм

Последний фотоальбом

Церковная молитва

О церковной же молитве знайте, что она выше домаш­ней вашей молитвы, ибо оная возносится от целого собора людей, в числе коих, может, много есть чистейших молитв, от смиренных сердец к Богу приносимых, кои Он приемлет, яко кадило благовонное, с коими и ваши, хотя немощные и ничтожные, приемлются (преп. Макарий).

. Особенно в церковь надобно ходить в мирном духе, ибо и молитва не приемлется, аще имамы на кого что или кто от нас оскорблен (преп. Макарий).

Важна молитва церковная, лучшие мысли и чувства приходят именно в церкви, правда, и враг в церкви силь­нее нападает, но крестным знамением и молитвой Иисусовой отгоняйте его. Хорошо встать в церкви в какой-нибудь тем­ный уголок и молиться Боженьке. «Горе имеем сердца!» — возглашает священник, а ум наш часто стелется по земле, думая о непотребном. Боритесь с этим (преп. Варсонофий).

Во время пения «Честнейшей» стоял, наклонив голову почти к земле. Когда окончи­лось пение, батюшка строго сказал г-же Н.: «Отчего ты не клала поклонов, а стояла так?» Она ответила: «В миру я всегда кладу шесть поклонов, когда поют «Честнейшую Херувим», а тут опасаюсь — никто не кладет». Батюшка опять строго сказал: «Чтобы вы с дочерью всегда клали поклоны! Какое вам дело, что никто не кладет? Вы знаете, один видел, как во время пения «Честнейшей» Сама Цари­ца Небесная явилась и подходила к Своей иконе. Вы всегда кладите» (преп. Амвросий).

Казалось бы, нам в молитве довольно один раз ска­зать: «Господи, помилуй», а мы говорим и три, и двенадцать, и сорок раз. Это за тех страдальцев, которые даже не могут вымолвить: «Господи, помилуй». Вот Церковь за них и молится (преп. Нектарий).

Прелесть в молитве

. Когда творишь молитву. имела бы крайнее сми­рение и память своих грехов, моля о помиловании, и как можно бы остерегалась увлекаться в мнении о себе и ис­кать чего высокого. Прелесть весьма близка (преп. Макарий).

Ты ищешь жару в молитве — по безумию, ежели и подумаешь, что получила оную, то будь уверена, что это прелесть. Ты исправь жизнь свою, будь смиренна, молись смиренно, Бог приемлет молитвы смиренных. А когда ты сама будешь давать цену своей молитве, то это уже пре­лесть. При такой неисправности молись о том, да даст тебе Господь исправить жизнь свою и видеть свои грехи, не осуждать никого. (преп. Макарий).

Описанным тобою немощам душевным и телесным подвергся ты потому, что по неопытности употреблял не тот образ молитвы, возносясь умом к Престолу Святой Троицы и созерцая непостижимое Божество, по человеческому представлению во образе и подобиях, отчего, по слову свя­того Григория Синаита и святого Симеона Нового Богосло­ва, неопытные впадают в прелесть. Образ молитвы с ви­дением и возношением ума на небо могут употреблять только бесстрастные, долгим временем и подвигом, паче же смирением и помощью Божиею, очистившие себя от примеси страстей, а для новоначальных и немощных это весьма опасно и доводит до прелести вражией, при кото­рой подвергаются неподобным немощам и увлечениям, как объясняет это святой Апостол: «понеже не восхотеша имети Бога в разуме, сего ради предаде их Бог в неис­кусен ум творити неподобная. » (Ср.: Рим. 1, 28) (преп. Амвросий).

Видишь, в какую высоту ты доспела, — когда стоишь на молитве или станешь мысленно молиться, то ничего не помнишь земного. Ты думаешь, это истинная молитва? Но, напротив, истинная прелесть, приводящая тебя в высокоумие, и паки на мнимые небеса тебя вознесут, а я советую смиренно молиться, видеть свои грехи и отнюдь не думать, что ты достигла такой непарительной молитвы. Явно враг уступает и не борет тебя, чтобы обольстить высокоумием, и слезы твои неправильные. «Кто не помышляет себя быти грешна, того молитва несть благоприятна пред Богом», — пишет святой Исаак (Слово 55) (преп. Макарий).

В письме. пишешь что-то о высоком, о внутреннем поучении, об умной молитве, что молитва у тебя сама собою действует и вовремя! Что-то это не похоже на настоящее делание, и предвещает более опасность, нежели успех духовный. Духовная наша мера с тобою еще очень мала: ретишься к высокому и пишешь мне о высоком, а о низ­ком умалчиваешь, говоря только как бы мимоходом, что с тобою случаются иногда скорби, а какие не объясняешь (преп. Амвросий).

Рассеянная молитва

Вы смущаетесь, что во время молитвы не можете со­брать своих мыслей, но рассеиваетесь: молиться без раз­влечения — есть дело совершенных, но мы, немощные и находящиеся в борьбе (со страстями), должны собирать скитающиеся мысли наши и смиряться при нахождении помыслов, и отнюдь не смущаться, ибо смущение подает врагу силу больше на нас вооружаться, а смирение прого­няет его. А если бы всегда имели молитву чистую, без развлечения, то опять не избежали бы тщеславных и гордых помыслов, от врага наносимых. Помните, что Бог прием­лет молитву смиренных (преп. Макарий).

Рассеиваешься иногда при молитве Иисусовой. Трудно, чтобы никогда не рассеиваться. Это свойственно только совершенным, а мы с тобой люди грешные. На языке, го­воришь, молитва, а на уме Бог весть что, и потому думаешь, не оставить ли в таком случае молитву. Нет, не оставляй. Лучше сухим хлебом питаться, нежели оставаться совсем без хлеба (преп. Иосиф).

Слезная молитва

Еще пишешь, что во время молитвы некоторые слова особенно трогают, и ты повторяешь эти слова по нескольку раз и затем молишься своими молитвами или словами. Такой способ моления не отрицается, а, напротив, Затворник епископ Феофан поощряет к такой молитве. Или так толь­ко плачешь, ничего не читая. Все-таки должно плакать хоть с мыслью, что безмерно прогневала грехами Господа и боишься страшного наказания (преп. Иосиф).

Во втором своем письме ты описала свою слезную мо­литву. По замечанию опытных в жизни духовной людей, если во время такой молитвы человек ощущает тишину и мир помыслов, то это состояние есть дар благодати Божией, и если в это время поклоны мешают, то можно их оставлять. Но должно при этом помнить, что это дар Бо­жий, а не плод твоих трудов и усилий. Уже по тому мо­жешь о сем заключить, что, когда перешло это состояние, тогда ты уже никакими усилиями не могла возвратить его. А потому, при подобных случаях, более и более нисходи во глубину смирения, считая себя недостойною такого дара небесного ради бесчисленных грехов своих, содержа в уме сие: «Всех превосхожду грехом, кого научу покаянию? Аще воздохну, яко мытарь непщую (думаю) отягчити небеса. Аще слезю якоже блудница, оскверняю слезами землю. Но даждь ми оставление грехов, Боже, и помилуй мя>> (Октоих, 2 глас, стихира во вторник на утрени на стиховне). При этом еще помни, что кому дано много, с того и много взыщется. А потому взывай ко Господу от сердца, да не послужит тебе дар сей во осуждение на Страшном Суде Его (преп. Иосиф).

. Холодность твоя в молитве да покрывается и заменя­ется смирением, вместо смущения о том, что нет у тебя теплоты и слез в молитве, слезы же легкомысленных людей паче надымают; ты теперь, не имея слез, невольно сознаешь свою нищету, а при оных мечтала бы и о богатстве духовных дарований, я не приписываю тебе хвалы за холодность, но небезопасно полагаться и на слезы, по слову святого Лествичника: «не верь тем слезам, кои текут прежде очищения твоего»; ежели бы истинно смирилась, то и слезы могли бы явиться, как и в блаженствах сказано: после нищеты духов­ной плач (Мф. 5, 3—4) (преп. Макарий).

Сердечная молитва

Молитва бывает. во-первых — устная, во-вторых — внутренняя, сердечная, в-третьих — духовная. Внутреннюю сердечную молитву имеют весьма немногие, а имеющие духовную молитву встречаются еще реже. Духовная мо­литва несравненно выше внутренней, сердечной. Имею­щие ее начинают познавать тайны природы, они смотрят все со внутренней стороны, на смысл вещей, а не внешнюю их сторону. Они постоянно бывают охвачены высоким ду­ховным восторгом, умилением, от которых их глаза часто источают слезы. Их восторг для нас непонятен. Доступный нам восторг самых великих художников в сравнении с их духовным восторгом есть ничто, ибо он душевен. А пре­подобный Исаак Сирский говорит еще о четвертом роде молитвы, молитвы, выходящей за пределы нашего созна­ния. Что это за молитва, я не знаю. Быть может, ее и имел только один Исаак Сирский. (преп. Варсонофий).

Состояние до получения внутренней молитвы. хаоти­ческое, ужасно тяжелое. Игра на скрипке, если кто умеет играть, очень приятна, но при учении игре на скрипке – убийственные звуки. Так и это состояние есть как бы настраивание инструмента, начальные гаммы. Инструмент есть, рояль раскрыт, готов, перед нами ряд белых клавишей, игрока нет. Кто же этот игрок? — Бог. Нам должно подвизаться, а Господь по обещанию Своему: «Приидем к нему и обитель у него сотворим» (Ср.: Ин. 14, 23), придет к нам, и наш инструмент заиграет. Про эту музыку часто говорится в псалмах: «Крепость моя и пение мое Господь. » (Пс.117, 14). «Пою и воспою Господеви. » (Пс.26, 6). «Пою Богу моему дондеже есмь. » (Пс. 145, 2). Это пение неизглаголанно. Чтобы его получить и идут в монастырь и получают, но один через 10, третий через 15, а четвертый через 40 лет (преп. Варсонофий).

Пишешь, что, потеряв молитву сердечную, ты осталась точно обезоружена. Я тебе уже писал, что во всех твоих искушениях и во всех необыкновенных действиях, бываю­щих с тобою, ты не должна оставлять молитвы. Не мо­жешь молиться сердечною молитвою, молись умом или ус­тами: как бы ни молиться, не оставляй только молитвы. При пострижении говорится постригаемому, что он должен всегда имя Господа Иисуса во уме, в сердце, в мысли и во устех своих имети. Заметь, не только в сердце, но и в уме, в мыслях и в устах. А в тебе заметна неуместная настой­чивость на своем, чтобы непременно была у тебя сердечная молитва, и когда ее нет, то и вовсе остаешься без молитвы. Пишешь, что когда с трудом старалась найти место сердеч­ное, то стало тебя бороть осуждение ближних. Это и по­казывает, что молитва твоя еще неправильная, потому что плод истинной молитвы — смирение и любовь к ближне­му (преп. Амвросий).

Касательно умной и сердечной молитвы, к которой ты так расположена, скажу, что враг наш душевный не восстает так ни против какой добродетели, как против молит­вы, в особенности умной и сердечной, всеми способами подвизает человека на гнев и на немирствие против дру­гих, которые по своему неразумию, а вместе, по наущению вражию, мешают нам проходить внимательную жизнь. Блаженный Илия Екдик пишет: «егда помолишься, якоже подобает, ожидай онех, яко не подобает», т. е. гневного возмущения (Добротолюбие, ч.4) (преп. Амвросий).

Описываешь в своем письме, как помысл понуждал тебя молиться, чтобы Господь ввел ум твой в сердце. Но ни у кого из святых отцов не видим, чтобы кто-либо из них молился подобною молитвою. Полезнее молиться со сми­рением так: «Господи! якоже веси помилуй мя! Имиже веси судьбами устрой о мне полезное!» Нам заповедано Господом молиться: «Отче наш! да будет воля Твоя». Но нигде не сказано, чтобы можно было молиться так: «да будет воля наша!» А у тебя во всем, даже в молитве, проглядывает, что хочешь непременно, чтобы было по-твоему, или по вну­шению вражию (преп. Амвросий).

Чувства в молитве

Во время молитвы неполезно стремиться к высоким чувствованиям. Надо только в смысл вникать произно­симых слов, внимательно молиться, и тогда, со временем, Господь даст и озарение духовное, и умиление сердечное (преп. Никон).

Утешение твое молитвенное не новость: я тебе не раз, а, может быть, сто раз твердил: потрудись, потерпи, а там Сам Бог утешит. Нет, М. пусти домой, да в С, да в Иеруса­лим. А я говорю: подержи молитву, не только Рим и Иеру­салим, а Сам Распятый за нас придет с Пречистою Ма­терию. Вот тебе объяснение: Господь привлекает к Себе строптивых и малодушных — именно таким образом. А то они тотчас возропщут и на Бога, и на отца своего, и на всех ближних, что они погибли. А теперь ты сама видишь, что не всуе трудилась и я тебя не обманывал. Это первая часть. А вторая последует после. Это утешение уверило тебя, что есть Бог и есть награда, затем оно отойдет от тебя, и Господь будет глядеть на тебя, что ты верная раба Его или лукавая, сластолюбивая, купленная раба, которая любит Господа только тогда, когда Он ее утешает. Вот ты тогда и покажи искреннюю любовь неподкупной невесты Его. Но это опять пройдет. И опять блеснет луч утешения. И так-то обучает Господь возлюбленных Своих. Но горе тебе, если ты вознесешься как богачка, сущи нищая. (преп. Анатолий).

Вы, вкусивши по милосердию Божию сладость и уте­шение от молитвы, теперь не обретая сего в себе, смущае­тесь, унываете, считаете себя виновницею сей потери, и ваше нерадение — это истинная правда. Но я нахожу здесь и Промысл Божий, отъявший от вас сие утешение, не по­бедивши страстей и не очистивши сердца своего, можно ли сохранить это богатство без вреда! И не дастся вам оно к пользе вашей, дабы не впали в прелесть (преп. Лев).

А что вы чувствовали во время моления, по вашему мнению, противоположность в чувствах, то сие вы чувство­вали потому, что, когда делали поклонения, тело было в движении, и в теле ощущали скоктания и брань, потому что ум мало спомоществовал, равно и ду­шевные. от слабости мало спомоществовали. А когда вы одним умом внимали и душевно. в молитву вперяли, то вам Всемилостивый Господь пречувствительно спомоще­ствовал (преп. Лев).

опечатку, выделите текст

и нажмите Ctrl+Enter

© 2010—2017. Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь. Официальный сайт.

Сердечная молитва это

Архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский). О молитве Иисусовой

Молитва умно-сердечная деятельная

Восходит человек в следующую степень и обретает молитву умно-сердечную деятельную. Именуется она умно-сердечной потому, что в ней вместе с умом молится и сердце, то есть весь внутренний человек. Деятельной она названа потому, что воля человека еще продолжает действовать в нем, проявляясь в побуждениях и делах. Человек еще не вступил во всецелое исполнение воли Божьей, а исполняет ее лишь частично, в остальном же, осуществляя свою деятельность, исполняет волю свою. Целомудрие еще не достигнуто.

Как, привыкая к молитве словесной, ум прислушивается к словам и, постепенно погружаясь в молитву, обретает в ней навык, так и при молитве умной, когда она укореняется в уме, в ответ на мысленный труд начинает постепенно согреваться сердце. Иначе говоря, когда ум постоянно занят молитвой и человек всю свою жизнь направил к этому деланию, тогда внутренние чувства начинают настраиваться на молитву и погружаются в нее, они соучаствуют уму в молитвенном действе и, пленяясь именем Божьим, не отвлекают более ум от моления.

Сатана со своими бесами, вооруженные страстями, обитающими в сердце ветхого, своевольного еще доселе человека, утверждаются на горделивой самости человеческой. Здесь, в самом основании самомнительного сердца, дьявол воздвигает себе великую храмину из страстей. Но это, несокрушимое до сей поры укрепление, держащее в плену всех людей во все времена, начинает теперь рассыпаться под действием умной молитвы.

Сатана, видя разрушение своего храма страстей, равнодушным не остается. Он каждый момент измышляет новые и новые способы борьбы, а благодать, назидания ради, попускает человеку быть искушенным. Видя обессиливание страстей, сатана начинает устрашать делателя молитвы через воображение, являясь ему в чудовищных видах, желая навсегда отторгнуть человека от молитвы, или хотя бы на время, или хоть на минуту. Когда сердце человека начинает участвовать в молитве, то сатана, видя это, понимая кратковременность своего пребывания в таком сердце, злобствует и скрежещет зубами подобно царю, прогоняемому с трона, теряющему свою державу.

Сатана прекрасно знает о возможности человека молиться сердцем и этого больше всего боится. Если сердце объединяется с умом в делании молитвы, то борьба через страсти становится для сатаны слишком тяжкой, так как ум теперь действует сильно и властно при соучастии сердца, поражая благодатью все дьявольские прилоги. Ум теперь вниманием достигает до оснований греха, до корней зла и тем наносит смертельную рану дьяволу в главу. Существует закон, по которому корни страстей, обнаруженные в сердце, самим этим действием и уничтожаются. А когда в сердце не останется зла, тогда дьявол с демонами пребывать там уже не смогут. Пока сатана и страсти обитают в сердце, они владеют умом и попирают душу с ее добродетелями. Сердце человека предназначено быть обителью Бога, но до тех пор пока оно порабощено страстями, Бог обитать в своем жилище не может. Когда начинается очищение сердца, дьявол, утрачивая свое господство над человеком, особенно ухищряется во всевозможных искушениях. Раненный смертельно, он еще удерживает сердечные владения. Но, злобствуя и восставая на все более лютую брань, дьявол невольно все более обнажает себе же на погибель тайные корни страстей. Обнаруженные умственным оком, они немедленно исторгаются. А опытный и внимательный ум, укрепляемый благодатью, входит уже в тончайшие хитрости дьявола.

Это время, когда благодать дарует уму видеть корни страстей, их основу – самого дьявола с бесами, сокрывшихся в сердце. Это время есть самое скорбное на всем пути покаяния. Тягость страданий в этот период бывает сопоставима с малым адским мучением, здесь справедливы слова: “До неба возводяй, и до ада низвергаяй”. Разъяренный сатана, изгоняемый из сердца, начинает действовать в чувственных образах, заходя то с левой, то с правой стороны. Деятель умно-сердечной молитвы подвергается нашествию разнообразных звероподобных существ и невообразимых чудовищ, нападающих поодиночке и во множестве с единственной целью – поразить страхом и отвлечь от молитвы. Молящийся отразит всякое искушение и обратит его в ничто, если только устоит вниманием в своем умно-сердечном делании, в чем поможет ему благодать, пребывающая в самой молитве. Так обретается великий опыт брани.

Потерпев неудачу при нападениях с левой стороны, приходя в образах устрашающих, дьявол начинает искушать со стороны правой – является в образах благообразия и святости. Эти искушения распознать труднее. Здесь некоторые подвижники, самовольно оставив внимательную молитву, получали глубокие тяжелые раны либо претерпевали полное крушение. Однако успешно миновали искус те, кто не принимал во внимание никакие зримые образы, но мысленно беседовал со Христом с твердой верой в Его присутствие, невидимое и невообразимое. Устоял тот, кто помнил, что он не может чувственным зрением видеть Бога, Матерь Божию, Ангелов и святых, кто помнил, что небесные явления даются в подвижничестве исключительно тем, кто чист сердцем. Грешнику святое не является.

Сатана способен призрачно принимать образ Христа по подобию того, как изображен Спаситель на иконах, может показать оживающую икону и сходящего с нее Вседержителя, готового благословлять, или икону, движущуюся к тебе и растущую в размерах. Можно увидеть свет от иконы или каких-нибудь святых Небожителей, услышать голоса, или пение, якобы Ангельское, или иное подобное, реальность или мнимость чего человеку, преданному чувственности, распознать бывает трудно. Сатана это делает для того, чтобы молящийся, увлеченный мечтаниями, совершил поклонение ему, дьяволу, представшему в одном из образов, что некоторые и исполнили и от чего повредились умом, впав в слабоумие. Но тот, кто знает, сколь высока цена прощения грехов, кто знает свое недостоинство, тот лишь молитве внимает. Только тот, кто никогда не доверяет своим чувствам, проходит сквозь искушения без единой беды. Знай, брат или сестра, что, поступая так во все время покаяния твоего, обретешь благодатью победу, волю Божью познаешь, исполнишь ее всецело и спасешься.

Человек, молящийся умно-сердечно, получает от Господа милости, которые проявляются в том, что действие молитвы совершенствуется, ум освобождается от помрачения, сердце, сокрушаясь, все более очищается от страстей и грехов. Тем не менее молитва такая продолжает оставаться деятельной, то есть человек хотя и творит брань с дьяволом, демонами его и со страстями, предавая себя в волю Божью, но эта преданность Богу остается пока частичной. Это чувство не вошло еще в глубь сердца, не стало сердечным свойством, и все это потому, что вкоренен еще дьявол в сердце, утвержден в основании сердца корень корней – самость горделивая.

Так страдает и борется человек, днем и ночью не оставляя брани. Бесконечные искушения приводят ум в естественный гнев против страстей. Негодующий против зла ум исполнен сильнейшего желания более не грешить, а потому он с особенным тщанием ищет повсюду страстные проявления и молитвой немедленно умерщвляет их. И благодать неотходно помогает уму, оставаясь сама незаметной, невидимой для ума. Наконец, благодаря непрестанной внимательности, ум обнаруживает и самый корень корней, причину всех зол – гордость.

Как только выявлен, с помощью Божьей, корень зла, вся брань обращается против гордости, которая благодатью исторгается наконец из сердца, усеченная смертельно в главу. Сердце вместе с этой последней страстью избавляется от всех страстей. В великой битве уничтожено место жительства сатаны, и сам он изгоняется вон из сердца. Находиться он там более не сможет, так как уже не существует в человеке обитель страстей с ее основанием – самомнительной гордостью. Негде дьяволу обитать и скрываться, он видим отовсюду и освещен, а света стерпеть он не может, ибо дьявол есть тьма.

В злобе готовится дьявол к единоборству, готовится сотворить последнюю брань. И предстает сатана молящемуся во всем своем ужасающем виде сущим во аде, с Иудой предателем на коленах его. Зрелище ада великое и страшное. Но сатана, пришедший в пламени ада на последнюю битву, видит свое бессилие. Молящийся и на сей раз не отвлекает ума от молитвы, разит врага сладчайшим именем Господа Иисуса Христа. Сатана приходит в испуг, дрожание, колебание, удаляется и исчезает, совсем покидая поле брани, оказавшись ничтожным пред именем Божьим в устах подвижника. И так свершается очищение ума от помрачения, очищение сердца и души от страстей, от греха и от дьявола. Начинается всецелое действие воли Божьей.

Последнее испытание было попущено Господом, дабы сатана был постыжен до конца, а подвижник стал бы искусным во всех искушениях, бывающих с молящимся. До этого времени молитва и благодать действовали извне, желая проникнуть в сердце, вводя в него ум, а дьявол боролся, находясь внутри сердца, что было для него весьма удобно. Теперь же благодать входит с молитвой в очищенное сердце, и Сам Бог вселяется в него как в обитель, изначально Ему предназначенную.

Молитва на этом этапе подвига переходит в свою следующую стадию и из деятельной становится самодвижной. Здесь пролегает рубеж между двумя основными периодами жизни подвижника. Заканчивается деятельный период очищения и наступает период просвещения ума – период созерцательный. Отныне путь покаянного труда, путь делания ума плотского приводит к стяжанию Духа Святого. Здесь начало жизни духовной.

Отныне молитва полностью переходит в чувство сердечное, и человек с этих пор молится сердцем, движимым Духом Святым, умом предстоя в сердце Богу. Дьявол, изгнанный вовне, сам уже больше не нападает на человека, но начинает действовать через других людей, разжигая в них зависть и ненависть. Теперь люди начинают гнать истинного последователя Христова, творя ему всякие пакости.

Таков общий порядок борьбы. Но возвратимся немного назад. Итак, человек, усмотрев в сердце господствующий корень зла – гордость, восстает на нее, умерщвляет и изметает вон, тем самым очищая сердце от всех страстей и от сатаны. Заметим, прежде всего, что такой подвижник не может быть человеком своевольным, так как сердце очищается Богом за исполнения воли Его и за непрестанную о Нем – Боге – память молитвенную. Если сердце чисто, значит, человек научился исполнять волю Божью, всецело познал ее. А воля Бога в том и состоит, чтобы человек принял от Него в дар великую, ни с чем не сравнимую добродетель – живущее в сердце молитвенное чувство, движимое Духом Святым.

Среди добродетелей, поистине духовных, обретаемых по очищении сердца, особо возвышенной является смирение, именуемое смиренномудрием. По существу, смирение есть подлинное самопознание, рожденное в перенесении скорбей, среди неудач и бессилия, когда в борьбе со злом человек познает истинное ничтожество своего “я”. То, что до этих пор называлось смирением, было лишь прообразом его, неким подобием, которое к самопознанию отношения не имело и было сравнительно бесполезным.

Распознать молитву умно-сердечную деятельную, отличить ее от умной возможно лишь по характеру вышеописанных искушений, сопутствующих деланию, и не иначе. Особым признаком умно-сердечной молитвы будет не отвлекающееся внимание, молитва нуждается теперь не столько во множественности произношения, сколько в качестве внимания, дабы удобнее обнаруживать полчища демонов и хитрости их.

В период прохождения умно-сердечной деятельной молитвы внимание ума должно быть сосредоточено там же, где и при молитве умной. То есть ум, внимая молитве, пусть пребывает в области гортани, там, где находится орган слова, где глотается пища. Это познано опытом, и об этом же говорит Паисий Величковский. Что касается соединения ума с сердцем, то, как уже пояснялось, сама благодать вводит в сердце молящийся ум. И бывает это в надлежащее время, не прежде того, как сердце очистится от страстей.

Учти же ты, делатель сей священной молитвы Иисусовой, вот что: со всем тщанием стой вниманием только там, где было указано, а если позволишь уму, внимая молитве, вращаться в иных местах твоего существа, то сотворишь себе скорбь великую, пользы же не получишь. Устанавливая ум, как указано, обеспечишь кратчайший путь для вхождения ума в сердце, чтобы всей душой в полноте приносить славословия в непрестанном молении, поклоняясь Господу “духом и истиною” (Ин. 4,24). Всячески избегни стоять вниманием в голове, во внутренности чрева, в почках, что весьма бедственно. Вниманием стой всегда, где указано.

Сказано святыми отцами, что путь вхождения в сердце указывает Сам Господь и что бывает это не ранее очищения сердца, – Сам Господь вводит в сердце ум, внимающий молитве, и с молитвой Сам Господь входит в сердце, так как имя Господа неразлучно с Самим Господом. Да не дерзнет человек прежде очищения изобретать самодеятельно пути ко вхождению в сердце. Посрамится. Нет иного пути, кроме сказанного. У святых отцов ничего более не упоминается о месте установки внимания. Они в основном писали прикровенно и кратко, так как во времена их жительства тружеников на ниве сего священного дела было множество и нужды в толкованиях не ощущалось.

После соединения ума с сердцем человек бывает подготовлен к восхождению в степень молитвы самодвижной. В наставниках он более не нуждается, ибо Господь пребывает в сердце его. Теперь желания и действия человеческие совпадают со святой волей Божьей. По восшествии ума в сердце человеку даровано ведение истин: он обрел подлинное самопознание, и ему стало доступно разумение сути Священного Писания. Теперь он жаждет поделиться с ближними, из любви к ним, тем, что ему открыто. Однако он обязан с особым усердием блюсти молчание и всеми силами хранить тишину, пребывающую в его сердце. Если имеется опытный старец или некто опытный в умном делании, то с ними всегда бывает не лишним побеседовать, соблюдая достойное к ним почтение. Полезно послушать людей, слово которых исполнено опытной мудрости духовной, которые в познаниях своих есть богословы истинные – свет миру.

Делателю молитвы, пока он не пришел в меру чистоты сердечной, нельзя уделять внимания физическим ощущениям: теплоте в теле или в груди, жжению или некоему взыгранию внутри тела или под кожей. Все это нужно отвергать, не придавая никакого значения. Такая теплота имеет происхождение чувственное, тварное. По преимуществу все эти явления естественно-нервные, следовательно, безвинные, но если принять таковые за благодатные, то последует прельщение. Может ощущаться сладость в гортани, или некое благоухание, или нечто подобное, то есть действие одного из пяти внешних чувств. Ничему чувственному внимания не уделяй, гони прочь. Знай лишь молитву, заботься лишь о внимании. В молитве все нужное содержится, и она приводит к тому, что “око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его “ (1 Кор. 2,9). Когда сердце очистится Богом, тогда Господь будет жить там и действовать, а в Господе и благодать, и дары, и все и вся изобилуют вполне. Господь, дав Себя человеку, дарует ему и все то, что принадлежит Ему.

Бог дарует человеку возрождение добродетелей, укрепляя их в сердце, – вот что дивно и должно восхищать молящегося, а не что-то иное, чем можно пленяться. До обретения чистоты если и бывает воздействие благодати, то только такой, которая пробуждает от греховной спячки, а затем уже начинает действовать благодать наказательная и отступательно-обучительная, то есть благодать, которая руководит умом человека в деле спасения, учит его, совершенствуя во внимательном делании молитвы, в смиренной преданности воле Божьей, в искусах борьбы за стяжание добродетелей, в познании своего ничтожества и греховности. И не иначе.

Все, считающие себя достойными даров благодатных, ожидающие наград, видений и чудотворений, оказались в сетях врага, а все, шествующие в искреннем сознании своих грехов, своей слабости, своего ничтожества и недостоинства, полагаясь только на Бога, по любви щадящего их, недостойных, но кающихся, благополучно достигали пристани. Они, научась творить волю Божью, живут по ней и желания Божьи исполняют, как свои собственные, ибо те и другие полностью совпадают.

Итак, все случающееся с тобой во время молитвы, доброе или худое, искушение или кажущееся благодатным, ты принимать во внимание не должен. Все надежды свои возложи на Господа – Он Сам в молитве действует Своей благодатью. Прилежи исключительно молитве, ибо в ней сокрыты все возможные дарования и чудотворения. Прилежно внимая молите, ты шествуешь с Господом, а прильнув к чему-то другому, хотя бы казалось оно благодатным, ты оставляешь Господа. А все твое в Господе, и всякая минута, проведенная вне памяти о Боге, есть для тебя потеря.

Уста в период прохождения молитвы умно-сердечной деятельной нужно держать молчащими, еще строже, чем при молитве умной. В пище нужно иметь такое воздержание, чтобы лишь сохранялась жизнь. Сна имей шесть-семь часов, если молитва не потребует меньше, а при изнеможении и восемь часов. Никого не оскорбляй, всех прощай, смерть и адские муки вспоминай, когда только можешь. Жить в это время надо в нужде, все необходимое делать самому, ни на кого не рассчитывать. Благодари Господа за все и имей во всем полное воздержание. Против уныния сражайся молитвой и рукоделием.

Удобнее всего проходить эти три степени молитвы – словесную, умную и умно-сердечную деятельную, – находясь в нижнем чине, будучи послушником. Хотя и можно овладевшего умной молитвой постригать в мантию, а имеющего умно-сердечную – в схиму, но, как сказано, мирнее в послушническом сословии.

Исповедоваться и причащаться можно и часто, и редко, в зависимости от обстоятельств. Не скорби, если случится слишком редко, раз в год или реже, лишь молитву внимательную не оставляй, и произволение твое сочтется Господом за само причастие. Матерь Божия не причащалась ни одного раза, тогда еще не было установлено Таинство Евхаристии, но, совершая умное делание, Она, как видишь, достигла полноты чистоты и соделалась Матерью Сына Божия. Ценность Причастия зависит не от частоты или редкости, а от благоговения перед святыней и от сознания своего недостоинства. Уходившие в пустыни не видели лица человеческого и, за редким исключением, не причащались, но именно они, “ихже не бе достоин весь мир” (Евр. 11,38), были велики в очах Божиих, а не часто причащающиеся. Помни любовь Божью к тебе и храни Причастие с достоинством. Не уподобься Иуде предателю, в которого с Причастием вошел сатана, и он причастился в погибель себе нескончаемую.

Причащаться можно только у православного священника. Слишком часто причащаться не советую, так как при этом человек утрачивает благоговение перед Святейшими Телом и Кровью Христовыми.

Нападения блудной страсти пусть не пугают тебя. Они случаются и при немощном теле, так как страсть эта паразитирует на нашем естестве, посему она и не ослабевает с возрастом и борение ею не удивительно вплоть до смерти. Если случится с тобой ночное осквернение, то рассуди, имел ли ты перед сном соизволение к тому, усладился ли осквернением или скорбишь о нем. Если найдешь себя виновным в сладострастии, то срочно исправляйся. А если нет согласия со страстью и ненавидишь скверну, то не печалься – Господь вменит тебе это нанесенное дьяволом или естеством оскорбление вместо подвига. Осквернившись во сне, встав, прочти “Правило от осквернения” (оно помещается в некоторых Правильниках и Молитвословах), положи, зависимо от сил, несколько поклонов, осудив себя, погрязшего в страстях, увлеченного страстью даже и во сне.

Когда такая печаль случается с тобой, пусть даже часто, но помимо твоего соизволения, то есть ты, засыпая, был с молитвой, а не в страстном упражнялся умом, тогда, прочитав “Правило от осквернения”, не печалься – это случилось от зависти дьявола, возбудившего страсть. В течение дня не вспоминай об этом, чтобы не осквернять ум, а внимай молитве как обычно.

Вообще, против всех страстей сражайся, скрываясь умом во внимательную молитву, и борись, и борись. Книги читай относящиеся к твоему деланию, самое лучшее: “Добротолюбие”, Иоанна Лествичника, “Невидимую брань”, Исаака Сирина, Паисия Величковского или других святых отцов-трезвенников, а особенно пятый том “Добротолюбия”. Но не пренебрегай и указаниями в этом маленьком труде. Он есть суть опыта, подтвержденный современными святыми отцами, и может послужить тебе, при неимении книг, вполне достаточным руководством в делании молитвы Иисусовой, умной и духовной. Другие книги и литературу художественную на время отложи и не читай, чтобы умом ты мог вращаться только в молитве и в относящемся к ней. Жизнь твою установи так, чтобы ты в молитве упражнялся согласно указанному выше.

Все сказанное доселе относится к молитве, находящейся в пределах человеческих возможностей. Прохождение молитвы словесной, умной и умно-сердечной деятельной осуществляется человеком ветхого состояния. Это период умного делания, когда молитва вершится усилием человеческим. Лишь на следующем этапе достигается всецелое исполнение воли Божьей, и молитва становится движимой Духом Святым. Повторим, что во время умного делания от человека требуется постоянное принуждение к стяжанию навыка, постоянное внимание к молитве. Удобнее время проводить в уединении, уста сохранять в молчании, при необходимости говорить только о полезном – о смерти, аде, мучениях и страданиях нераскаянных грешников. В минуты больших печалей можно вспоминать о рае, о блаженстве праведников, ради чего ты и терпишь скорби на земле сей, исполненной печалей. Укоризны и всякое поношение переноси терпеливо Царствия ради Божия и ради вечно нескончаемой жизни. Все терпи безропотно: голод, холод, наготу, ожидания, искушения, болезни, утеснения, всякую печаль и всякую тяготу. В пище всегда имей воздержание, иначе отягчение будет томить. Бывай постоянно алчущим и жаждущим правды ради. Для этого всегда выходи из-за стола, когда не досыта наелся и напился, а ощущаешь потребность еще поесть и попить. Тогда голод и жажда между застольями будут непрестанными.

Ко всякому делу нужно приступать добросовестно и держаться всегда середины, то есть и вперед не забегать, и не отставать. В свободное время или когда ум устает от молитвенного напряжения, читать нужно книги душеполезные. Всячески избегай тех мест, где не получаешь пользы ко спасению. Живущему при духовном отце или в монастыре необходимо непременно отсекать свою волю и исполнять святое послушание, которое “выше поста и молитвы”. Подвиги, к которым не призвал тебя Господь, – не начинай. Все нужное на всех степенях молитвы описано здесь. Держись усердно молитвы и всего здесь сказанного.

Начав творить молитву Иисусову, человек отдается водительству Божьему, и Господь Сам ведет таковых. Шествие иным, самочинным путем совершенно бесплодно, покаяние без Господа невозможно. В неудачах не надо отчаиваться, а в волю Божью предаваться, и тем в неуспехах пожнешь плод успеваемости. В пищу воображению нужно давать вид самого себя, полагаемого во гроб, с телом, кишащим червями, на заботу о котором столько убито времени. Ближним прощай все их оскорбления и осуждения. Осуждай лишь себя, но не других. Чужие дела может судить лишь тот, кто предварительно осудил справедливо себя.

В молитве не мудрствуй, а читай просто и со вниманием, имей веру дитяти, что Бог близ и слышит слова молитвы твоей. При неудачах не малодушествуй. Не допускай мыслей, что достигнешь того-то и тогда-то. Дела эти находятся в руках Божьих. Дары Он дает тогда, когда мы того заслужили исполнением воли Божьей и когда мы способны принять их, а иначе новое вино из наших ветхих мехов будет пролито. Бог одаряет не ранее соответствующего молитвенного устроения, а от нас требуется постоянное самоосуждение. Твое дело – всегда себя понуждать, всячески предавать себя в волю Божью, о нас промышляющую, и, находясь в терпеливом ожидании, ни за что не оставлять молитву.

Пять внешних чувств – зрение, слух, вкус, осязание, обоняние – не распускай, всячески их стесняй, чтобы эти проводники зла в сердце, уводящие ум от молитвы, соблазняющие на внешнее, не господствовали властно над тобой, увлекая тем, что воспринято. Помыслы, приходящие из сердца, нужно отгонять, разбивать их в молитве о камень имени Божьего, будучи всегда во внимании, трезвясь и бодрствуя, блюдя чувства свои. Устраивайся так, чтобы ничто в твоей келье не могло развлекать тебя, чтобы все споспешествовало собиранию ума. Если падаешь, то есть забываешь молитву, помыслом развлекаешься, вставай, вспомнив о молитве, читай и внимай. И всякий раз, когда вспомнишь, начинай снова и слушай, чтобы молитва читалась умом.

Все нужное для руководства на этих степенях молитвы здесь описано достаточно подробно и просто. В других местах такого описания не найти, что и бывало для меня величайшей скорбью при моей немощи в молитвенном делании. Древние святые отцы писали об умной молитве, но они, чуть приоткрыв нужное, тут же скрывали, давая лишь наводящую мысль, побуждая намеком к вопросам, – и начинающие обращались с вопросами к опытным, которых было в достатке, а опытные разъясняли, помогали разобраться в недоумениях. Человек, занятый умным деланием, встречаясь со множеством различных сомнений и искушений, сам почти не способен уразуметь сказанное в писаниях кратко и прикровенно. Святые отцы имели умы совершенные, и то, что у нас вызывает недоумение, для них было вполне понятным, поэтому лишние подробности они не писали. Прояснить же нуждающимся детали было кому, делатели имелись.

Здесь писано в соответствии с учением отцов, только без всяких сокрытий, ради пользы молящихся. Опытные сильно оскудели, почти не осталось знающих умное делание, которое есть спасение человека через зрение своей греховности и немощи, через сокрушение и очищение сердца. Потому ныне потребно уже не скрывать, а всячески раскрывать все важные подробности, давая нужные ответы и разрешая недоумения ума, чтобы ум с душой, горько скорбя и унывая, не впали бы в отчаяние.

Период деятельной молитвы, время самопринуждения определить годами или десятками лет невозможно. Срок зависит от усердия человека, от образа жизни, проведенной до молитвы, от степени огрубелости сердца, закоснелости его в самолюбии и страстях и от таких причин, как быстрота или медлительность порывания связей с миром, от усердия, с которым оставляется положение, имущество, деньги. Но при всех условиях закон для всех один – творить и творить молитву, держась указанного здесь, и ни в коем случае не оставлять ее.

Деланием молитвенным никогда не хвались и о нем никому, кроме старца, не говори, оно делается в тайнике сердца и делается не для того, чтобы заслужить похвалу. Оно нужно, чтобы избавиться благодатью от страстей, от греха и от дьявола. Ты, грешник, имеешь в молитве нужду не для самовозношения, не для разглагольствования о ней, не для похвал, а для восприятия с благодатной помощью чистоты сердечной.

Правила большого себе не назначай, а имей правилом “непрестанное правило”, то есть молитву непрестанную. Обычное же правило соблюдай так: читай молитвы вечерние – вечером, утренние – утром, читай акафисты, каноны, кафизмы и еще, что можешь. Можно читать по главе из Евангелия и Посланий апостольских, после всего прилагай по пятьсот молитв Иисусовых, и вечером и утром. А когда имеются неотложные дела, то испроси прощения у Бога, осуди себя, воздохни из глубины и, не смущаясь, делай дело с молитвой Иисусовой, заменяя тем обычное правило. Правило, читаемое по книге, можно сокращать, а число Иисусовых молитв нужно увеличивать по мере навыка, так как молитва Иисусова постепенно пленяет ум, и он неохотно оставляет ее. Время между вечерним и утренним правилом проводи с молитвой Иисусовой.

Не давай добровольно никаких обещаний, так как неисполнение бывает причиной смущения, а исполнив обещанное, не избежишь мысли самопохваляющей или даже горделивой. Хорошо так: не обещать, но все желательное исполнять с помощью Божьей. И правил с расположением “обязательно исполню” не набирай. В жизни всякого человека случается разное, и исполнение правил не всегда возможно, а от нарушения обязательств утрачивается польза и от ранее исполненного правила. В этом вопросе удобнее держатся такого порядка: установи себе правило продолжительностью в час-полтора, два-три или более, в зависимости от возможностей, и исполняй без всяких особых обещаний, не отступая, за исключением самых неотложных дел.

В недоумениях не унывай чрезмерно, молись, и Господь укажет решение или через голос совести, или через писания богодухновенных святых отцов, или через Священное Писание. Все делай так, чтобы не поступать против воли Божьей, явленной в Законе Божьем, который дан нам в руководители.

Что касается писаний святых отцов-трезвенников о художественной молитве Иисусовой, то их указания на введение ума в сердце путем дыхания, на приклонение головы и сидение на пядельном стульце, на способствующее вниманию напряжение мышц давались для того, чтобы помочь в отыскании сердечного места. Ты же поступай так, как неоднократно, просто и кратко указано тебе в этом писании. Делай так, и не ошибешься.

О месте сердечном не беспокойся, лишь делай молитву, борясь со страстями, а Господь Сам входит в очищенное сердце, вводя с собой и ум, и молитву, ибо сердце – обитель Божья, и путь в нее знает только один Бог. Пока сердце кипит страстями или хотя бы один какой-то грех остается в нем, до тех пор Господу в нем пребывать невозможно. Где Господь, там нет греха. А без Господа и уму, и молитве в сердце быть бесполезно. Господь вовне, и молитва с умом вовне. Очистит Господь сердце, тогда будут в сердце и ум, и молитва, и Сам Господь, ибо в молитве присутствует имя Божье, а где имя Его Святое, там и Сам Господь. Так следует разуметь о сердце и о пути в сердце.

Будь, делатель молитвы, в простоте, а не в ухищрениях дерзости. Господь слышит твою молитву, веруй сему и молись. С помыслами не соглашайся, греховного всего избегай, себя считай грешнейшим всех и всячески недостойным Бога. Плачь, скорби и молитве внимай.

Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter