Самое подробное описание: поминальная молитва спектакль театр на литейном отзывы - для наших читателей и подписчиков.
Содержание
Отзыв: Спектакль “Поминальная молитва” (Россия, Санкт-Петербург) – Смеяться и глотать слёзы. Замечательный спектакль!
Искренняя игра актеров, музыка, сюжет.
. В небольшой украинской деревеньке живут бок о бок русские и евреи. Живут дружно, принимая как данность те отличия, которые есть между ними, между иудейской верой и христианской. У молочника Тевье жена и пять дочерей, которым надо бы справить хоть какое приданое и выдать их замуж. И начинает стремительно разворачиваться калейдоскоп картин, и с лиц зрителей не сходят улыбки. Диалоги героев наполнены неподражаемыми еврейскими шуточками – легкими, меткими, звонкими. Они не пытаются нас насмешить – они так разговаривают! Между тем, сюжет нельзя назвать комическим – тут и бедный влюбленный портной, и неудачное сватовство, и взбалмошный родственник, искрящийся бредовыми идеями, и студентик-революционер, и выселение евреев из их родной деревни, и смерть близких. Но уж такой народ евреи – готовы смириться перед неизбежным и посмеяться. И даже там, где наши глаза наполнялись слезами, артисты не давали этим слезам пролиться, опять были шутки.
Спектакль о великодушии. О выборе – любовь или вера отцов? Об умении жить рядом с непохожими на тебя, понимать их и помогать.
Актеры играли блестяще! Каждый на своем месте, каждый хорош. Замечательное музыкальное сопровождение, очень яркие танцевальные номера. Продолжительность спектакля – три с половиной часа.
Общее впечатление: Смеяться и глотать слёзы. Замечательный спектакль!
А Вы знали, что это «театр сильных ощущений»?
25 марта 2014
ГРУСТНО — ВЕСЕЛО — ГРУСТНО — ВЕСЕЛО
«Поминальная молитва». Г. Горин.
Театр на Литейном.
Режиссер Александр Кузин, художник Кирилл Пискунов.
Два действующих лица — раввин в широкополой шляпе, в черном в пол пальто, талесе/бороде/пейсах и батюшка в черной в пол рясе/кресте — на поклон выходят дуэтом. Смотрят в зал. Весело пожимают друг другу руки. Ничего дурного не вижу в этом братском рукопожатии. Исключительно хорошее. И всецело его разделяю. Понимаю, как трудно, мучительно оно дается, если случается, в реальной жизни. Но коробит его шутовской фальшсценический эквивалент. Для небольшого числа людей, с которыми говорю на общем языке, этой мелочи достаточно… Дальше просят не рассказывать.
Или, если взять чуть выше: Голде, покинувшей земной мир, из сценического мира уготовано выйти скорбно-торжественной поступью под грустные звуки все через ту же традиционную ярко освещенную открытую дверь, расположенную по центру сцены и ведущую в глубину. Кулис. Глубина или, напротив, режиссерская фантазия в решении данного эпизода не проглядываются. Виден штамп. Причем, замшелый.
А уж если сразу описать сцену погрома… Жаль, но от нее остается послевкусие пошлейшей театральщины: огромный мужик тупо стоит с огромной дубиной в руках, а вокруг бегает в истерическом раже, выкрикивая мерзким фальцетом едва различимые, но явно плохие слова, революционная девица крохотного роста в красном платье и коричневом пиджаке. Что венчает ор? Мужик берет ее под мышку и уносит с глаз долой. Фарс-сатира? Руки среднейшей.
Сцена из спектакля.
Фото — В. Васильев.
На «Поминальную молитву», не Бог весть какой крутизны драматургическую Джомолунгму, взойти не так уж сложно. Кажется, весь отечественный театр там побывал! Как мог сказать бы сам Тевье, отсылающий себя и нас ежеминутно к Писанию: «И добавят бедняки Всевышнему радости на Синае, самой малой из гор».
Пьеса Григория Горина на протяжении десятилетий беспроигрышно берет зрителя за область сердца с первых реплик и не отпускает эту область до финала. Текст доходчив, метафоричен, репризен. Реплики — словно подскакивающие на горячей сковороде ядрышки фундука. Грустно-весело-грустно-весело. В итоге — щемяще. Высоколобые на протяжении десятилетий морщатся, вменяют пьесе в вину конъюнктурную отдушку, ну и все прочее, хорошо известное — про схематичность/трафаретность. Режиссеры, тем не менее, ставят, принимая во внимание (плюс ко всем сугубо творческо-личностным резонам), что практически вся труппа при деле, да и в кассе полна коробушка.
Кто-то из близких сказал: «Только не вспоминай Марка Захарова, неприлично, все человечество его „Поминальную“ знает наизусть». Следую совету. Тем более что отгоняю единственное незабвенное впечатление. С ним и живу в счастливом союзе четверть века. Контекст неведом. Видела, увы, на сцене только ленкомовцев.
Премьерная публика Театра на Литейном живо откликалась на те реплики, в которых просто, безо всякого дополнительного нажатия на голосовую актерскую педаль, звучало слово «Киев», и бурно реагировала на фразы типа «в Киеве мы добились уже кое-каких прав».
Зал, само собой, переживал и за драматическую, с элементами трагизма, судьбу Тевье-молочника в целом.
Зал остался архидоволен. Более того — ликовал. Он посмотрел нормальный спектакль. Все на этот раз было как у людей. Как принято, знакомо, узнаваемо и не стыдно. Отдохнули культурно.
Сценография Кирилла Пискунова элегантна. На длинном, во всю ширину сцены, выбеленном заборе — старинные фотографические карточки в сепии: групповые русско-еврейские портреты. Посредине фото лошадь/телега/возница, в глубине — изображение прекрасного дуба, посаженного еще отцом главного героя. Справа, как по писаному, — живой оркестрик, на протяжении всего действия радующий еврейскими напевами (композитор Николай Морозов).
Смена картин отбивается, как нетрудно догадаться, танцевальными выходами (хореограф Гали Абайдулов). Мужчины, прижимая локти к жилеткам, пляшут со скромной мерой зажигательности нечто еврейское среднестатистическое.
В музыкальной вязи есть, конечно же, и русский мотив: печальная народная песня начинает и закольцовывает спектакль.
В. Кухарешин (Тевье), А. Цыбульский (Урядник).
Фото — В. Васильев.
За строго этнографическое в костюмах Вячеслава Окунева отвечают цицот (кисти, торчащие из-под лапсердаков), кипа, талес, кисуй рош (женский головной убор). Последний, одинаково пошитый всем без исключения дамам, смотрится по-оперному, что странно и нарочито помпезно.
Приглашенный на роль Тевье Валерий Кухарешин прежде всего красив. В каких-то ракурсах что-то библейское проскальзывает в его значительном лице. В зонах молчания (часто с настоящими слезами на глазах) слегка напоминает мудреца, на душе у которого если и не вся, то немалая часть скорби богоизбранного народа. В остальном же Тевье — мужчина добрый, ординарный, любящий муж и отец, добропорядочный торговец молоком, ведущий беседы с Богом запросто, буднично, как с Перчиком или Федором. Ключи, которыми пользуется Кухарешин, не подводят. Они от большого, надежного навесного замка. Как говорит в одном из интервью он сам, главное — донести простые, ясные человеческие чувства. Ригельный замок, однако, был бы куда интереснее…
Александр Безруков получает неимоверное удовольствие, играя Менахема. Такое актерское счастье, когда оно настолько очевидно, заряжает автоматически. Его Менахем как бы не вполне человек. Существо, сделанное из сплошного гэга. То ли мечущаяся птичка, не видящая ни одной для приседания ветки, то ли ртуть, собирать которую — занятие пустое, то ли ящерка снующая. Пластика, оценки, паузы — все точно. Удача! Про что еще, кроме вечнозеленых раздумий («Как остаться человеком? Как не потерять себя и свое человеческое достоинство в тревожное и непростое время?» — читаем про спектакль на сайте театра), хотел сегодня сообщить режиссер Александр Кузин?
Главной, по крайней мере, для меня стала не история изгнанного за черту оседлости многодетного, овдовевшего еврея, а история оставшегося в Анатовке русского урядника (прекрасная работа Александра Цыбульского). Спектакль, строго говоря, про него, редко вроде как выходящего на авансцену горинского сказа. Здесь, от первого выхода вечно пьяного деревенского жандарма до последнего рьяного его жеста по земле саблей (чертит в остервенении, куда можно евреям идти жить, а куда — ни-ни), прочитывается настоящая мука мужика, у которого есть все: совесть, честь, ум, сердце. Нет только права что-либо изменить в чудовищном социальном распорядке. Право есть только на водку…
В указателе спектаклей:
В именном указателе:
Комментарии (18)
А что браво-то, Катя? Распиханные в тексте жужики, которые какие-то жуткие комплексы автора выдают с головой. Какие-то бормотания про культурный отдых. Про архидовольного зрителя. Это рецензия? Это работа над текстом спектакля? Это старческие комплексы одиного человека, который пыжится всем каждый день доносить – а я работаю, я немаловожная буква в театральном алфавите. Вот так и детей учат писать. Так писать надо запрещать. Запрещать каким-то эстетическим и этическим кодексом. Какая гадость. Гадость, Катя Омецинская, а не текст. Что хотел сообщить режисер Кузин? Сообщить, а другие слова есть? Он, Кузин, кто – дрянной человечек, котрому позволили зайти в петербургский театр? Сообщить. Откуда такое снисхождение? Такая интонация?
Ещё как захотелось посмотреть:-)
Знаете, Алёна, я не ощущаю в тексте Елены Вольгуст какого-то сугубо личного отношения к спектаклю и его авторам. Она не пишет о том, что Александр Кузин (например) – аутичный старик. Когда она описывает сцену смерти Голды как стереотипно-банальную, я вижу эту сцену, и понимаю, что она, вероятнее всего, банальна. Вольгуст исподволь встраивает этот спектакль в контекст – исторический и культурный, и внутри на этот текст что-то отзывается, что-то, что заставляет ощутить себя частью некого единого смыслового, эстетического поля (где и я, и Кузин, и зрители, и Вольгуст) Поэтому для меня этот текст – профессиональный, театрально-критический.
А когда Вы пишете про “старческие комплексы”, то это выдает вашу личную заинтересованность и обиду.
А я бы банила комментарии про “гадость” и “комплексы автора”, находящиеся явно за гранью проф. этики. Не устраивает текст? Напишите свой, в соотвествии с собственными высокими критериями. Слабо? Досвидос тогда.
Как-то мне бы хотелось, чтобы в блоге ПТЖ обсуждали спенктакли, а не авторов. Алена, у Вас другой взгляд на спектакль? Милости просим вместе с аргументами сюда, с доказательствами, с полемикой, а не с коммунальной хулой.
Я не всегда соглашаюсь с высказываниями Е.В.Вольгуст. Здесь согласен по всем пунктам. Действо в стиле “сказки о четырёх близнецах” (если помните)…
Алене. Очень шумно вы комментируете, Алена, и бессмысленно. Судя по Вашему звонкому крику, спектакля Вы еще не видали. И ни одного аргумента не привели. Более того: ни одной мысли здравой. Вот посмотрите, а потом поспорьте с рецензентом. А я спектакль видела, и в рецензии увидела его еще раз.
В тексте Алёны тоже проглядывает ряд потаенных комплексов, которые обозначать не стану, т.к. – согласна – лучше обсуждать спектакль, а не авторов. Т.е. тут явно какие-то неудовлетворительные личные отношения – а это так скучно, если ты не в курсе дела!
Что касается рецензии Лены Вольгуст – здесь как раз желание максимальной объективности, и похвалить кого возможно, и не ругать уж очень то, что не нравится. Действительно, спектакль можно живо представить: качественный амбарный замок. Без откровений, но правильно, как у людей.
А на глупости и гадости чего обижаться? Работа такая – публичная.
Статья внятная .текст классный.Аргументы четкие.Все стройно.Финал цепляет .Хочу увидеть урядника.А коммент от Алены какой-то странный (мягко говоря)/ .Самое важное в стаье внятный анализ(тем более что я так понимаю что театр на Литейном спектаклями располагающими к анализированию не богат)
Спектакль не понравился категорически, но текст… просто песня… Брависсимо. Это тот самый (по моему разумению) случай, когда текст обретает собственную ценность, а спектакль становится лишь отправной точкой для высказывания.
Непрошенный совет и тем, кому реценция Е.Вольгуст понравилась, и тем, кто зачем-то желчно язвил в комментах – прочитайте пьесу, если вы еще этого не сделали. Текст Горина сильно напоминает его же юмористические произведения. Да, бог с ней, с конъюнктурной злободневностью, но эта вещь, скорее, имитация еврейства и еврейской жизни или их адаптация для неевреев . Т.с. отголоски Алейхема или Переца, но не их подлинность. И тут, подхожу к главному своему ощущению и от пьесы и от ее постановок: еврей русско-европейской культуры уже не вполне еврей и, уж, точно не иудей в местечковой ипостаси. Вернее, еврей, не знающий или забывший, никогда не чувствовавший или не понявший еврейства местечкового, еврейства к которому принадлежал Тевье и другие…. Рецензия побудила меня не только еще раз прочитать саму пьесу, но и снова посмотреть ленкомовский спектакль с Леоновым в роли Тевье и с Абдуловым в роли Менахема-Менделя. Да, они – великие актеры. Захаров – гениальный режиссёр. Но спектакль в целом, даже, еще больше, чем пьеса, закрыл китчем имитационной злободневности то, о чем писал Алейхем и что только и имеет смысл в контексте темы. И, на мой взгляд, возник некий парадокс: замечательные режиссерская работа и актерская игра, построенные на сознательном отстранение от «типично еврейских» стереотипных «ужимок и прыжков», скорее ослабляют эффект, снижают впечатление, гасят возможный накал и, таким образом, делают пьесу обычным умничаньем, т.е. ознакомлением публики с «еврейским» юмором замешанном на текстах Торы. Сознательная ли это воля режиссера, отсутствие ли генетической подоплеки, но Тевье (Леонов) – не еврей, точнее – не иудей…. Вдруг подумалось: такие тесты должны ставить – только евреи, не боящиеся печати своего еврейства, играть – только евреи, смотреть – только евреи. Ибо это евреи для евреев и о евреях. И почувствовать суть всего этого еще никому не еврейскому не удалось…
В рецензии не ставится под сомнение право данного театра работать с этим материалом. Более того, для ее автора совершенно естественно, что немало театров сыграли эту пьесу. М.б., даже, Е.Вольгуст думает, мол, а как могло быть иначе? Ну, не знаю…Просто раньше, никогда так остро не ощущал еврейское вечное одиночество в этом мире…
PS. Анализируемый текст, действительно, очень стильная и органичная работа, реально заслуживающая всяческих похвал. У меня, по прочтение рецензии, родился целый пласт мыслей, которых мне, оказывается, не хватало для понимания иных своих идей и ощущений.
“Поминальная молитва” театр на Литейном. реж. А. Кузин. премьера 20.03.2014
Поминальная молитва – дело не грустное.
Премьера спектакля «Поминальная молитва» режиссера А. Кузина состоялась в театре на Литейном 20 марта 2014. Можно сказать прямо: спектакль проблемный. Проблемный только для одного человека – заведующего труппой театра. Дело в том, что в спектакле занято примерно 30 артистов, собрать которых для спектакля не просто.
Главные роли в спектакле исполняют Т. Ткач (Голда, жена Тевье-молочника), которая не часто выходит на сцену театра, и В. Кухарешин (Тевье-молочник), который занят по основному месту работы в Молодежном театре на Фонтанке. Вышеизложенное указывает на другую проблему этой постановки – она будет не часто появляться в репертуаре театра на Литейном.
На этом проблемы спектакля, по большей части организационные, заканчиваются. Правда остается вопрос, почему при новом главном режиссере театра новую постановку поручают А. Кузину. Наверное потому, что целевая аудитория ТЮЗа, где неоднократно ставил свои спектакли А.Кузин, не позволяет сделать постановку, обличающий национализм и антисемитизм.
А.Кузин обратился с просьбой о постановке спектакля к руководству театра на Литейном. Руководство театра любезно согласилось и всемерно помогло, предоставив в распоряжение режиссера две трети труппы. Это всего лишь предположение, возможно, не правильное….
Спектакль поставлен по сценарию Г.Горина и мотивам произведений Шолом-Алейхема. Известно, что «шолом алейхем» на иврите означает «мир вам». «Мир вам» – это главная мысль спектакля. «В деревне Анатовка с давних пор жили русские, украинцы и евреи. Жили вместе, работали вместе, только умирать ходили каждый на свое кладбище… Таков обычай»! Это единственное, что разделяло жителей Украины, которая сейчас забыла, что такое «мир вам»…
Авторы спектакля не могли предвидеть всего того, что сейчас происходит в этой стране, но премьера спектакля, как говорили раньше, оказалась на злобу дня.
«Мир вам» – надо вспомнить эти простые слова, вспомнить, что людей разделяет только кладбище, такой здесь обычай. Для мира на этой земле другого не надо…
Спектакль получился светлым, добрым, ироничным (ну как обойтись в спектакле про быт евреев без еврейского анекдота).
В сценографии (художник постановщик К. Пискунов) преобладают светлые тона: половину сцену перегораживают большие открывающиеся декорации, на которых размещены репродукции черно белых бытовых фотографий. Когда створки открываются, то можно увидеть на задней стене сценической коробки огромную, опять же черно белую, фотографию дуба с голыми, лишенными листвы, ветками.
Обязательно надо поблагодарить художника по костюмам спектакля В. Окунева. Еврейский костюм начала XX века воссоздан с максимальной достоверностью. За это отдельные аплодисменты, особенно если вспомнить, что в спектакле заняты 30 актеров, имеется два состава. Объем работы костюмерного цеха театра при постановке этого спектакля получается большим.
Музыка (композитор и хормейстер Н. Морозов), хореография (хореограф Г. Абайдулов), свет (Е. Ганзбург) другие слагаемые спектакля, которые делают его ярким, запоминающимся, светлым и добрым.
Поскольку в начале XX века мужчины плохо представляли себе, что такое права женщины, то спектакль по большей части «мужской». Диалоги чаще всего происходят между мужчинами: о своих проблемах, о том, как выдать замуж пятерых дочерей, как посвататься, как выпить, как сохранить память о свое земле, о родителях и т.д.
Центральная роль Тевье-молочника в исполнении В. Кухарешина – шедевр. Если кто забыл, что такое «мужчина» – надо обязательно посмотреть этот спектакль.
Во главе женской «половины» спектакля Т. Ткач, которая исполнила роль Голды, жены Тевье. Любить мужа, своих детей, быть ироничной, хозяйственной, готовой пройти с мужем жизненный путь, сколько отмерено – это только малая часть того, что донесла своей ролью Т. Ткач.
Актерский ансамбль спектакля, повторим около 30 артистов, играет слаженно. Режиссер добился такой работы актеров. Это украшает спектакль. Надо сказать, что в антракте никто из зрителей не ушел. Все остались на второй акт.
P.S. «Поминальная молитва» кажется, что это грустное мероприятие. Но данный спектакль очень веселый. Так завещал Шолом-Алейхем, который просил прочитать на его могиле самый веселый рассказ из написанных им.
В театре на Литейном так и сделали…. «Шолом Алейхем» – «Мир Вам»!
Мне всегда казалось, что весеннее (осеннее) обострение – фигура речи. Нет, все-таки диагноз…
Вчера посчастливилось посмотреть этот спектакль! Целиком согласна с мнением Аркадия. Брависсимо всем создателям! Смотрится на одном дыхании! В наше время, когда уже идешь в театр с опаской даже на знакомые произведения, увиденное несказанно порадовало! Спектакль оставляет светлые чувства! Хотелось бы, чтобы его посмотрело как можно больше людей! “Золотую маску” творцам “Поминальной молитвы” Театра на Литейном!
Перед спектаклем, я прочитала рецензии на этот спектакль, и не нашла ни одной положительной. Удивительно , ведь спектакль замечательный, мощный,динамичный.Прекрасное музыкально оформление Морозова (которого так глупо потерял БДТ). Режиссер ищет ответы на вечные вопросы,заставляет зрителя думать. А не пытается предподносить псевдоноваторство, ввиде пересаживания зрителей,то на сцену,то в зал. Прекрасные роли у Кухарешина, Безрукова, Цыбульского.Очень потрясла сцена, отъезда,когда герои стоят на сцене с вещами. Перед глазами сразу встали судьбы людей, которых депортировали в 20 веке из разных регионов нашей страны. А сколько их было…. А как известно история повторяется, и в любой момент может придти урядник и провести саблей черту оседлости, вот об этом стоит думать и сохранять веру в бога в сердце.
Сегодня побывал на спектакле. Во многом согласен с Е.Вольгуст. Спектакль ей-богу неплохой, но, к сожалению, не больше. Вообще, испортить текст Горина сложно. Тут его не испортили. Но и не взорвали. Зал счастлив – но не потому, что здорово поставлено и здорово сыграно, а потому что здорово написано.
Нет, конечно же, есть и моменты подлинного зрительского удовольствия от ТЕАТРА. Зритель в восторге от ювелирной работы Александра Безрукова, и зритель прав, это правда большая удача и абсолютное попадание в органику. Зритель аплодирует последнему монологу Татьяны Ткач, и зритель прав (хотя уход в светящийся дверной проем – это, конечно, что-то за гранью добра и зла). Зритель отзывается на все появления урядника, и не зря (спасибо А.Цыбульскому за глубокую, подробную актерскую работу). Мастерски работает эпизод Гелий Сысоев (мясник Лейзер). Словом, актерские удачи есть, и это действительно здорово! Актерских неудач, к сожалению, не меньше, чем удач. Но об этом не будем подробно.
Когда на сцене весь состав и весь состав поет – это сильно и здорово. Поют замечательно.
Танцевальные отбивки по задумке хороши и по рисунку вроде бы симпатичны, но на усталых не по годам актерских лицах – такое формальное веселье и такая актерская среднестатистичность, что никакого задора нет и в помине. Спектаклю два года, что-то уже куда-то ползет. Что интересно, когда вместе с четырьмя танцорами на сцену вдруг выходит А. Безруков, танец сразу становится огненно-зажигательным, а зал взрывается аплодисментами! Притом, что рисунок-то остается тем же самым. Вот на что способна подлинная актерская энергия.
Оркестр на сцене смотрится как-то беспомощно. Вообще, с музыкальным оформлением большая неразбериха. То живая музыка, то фонограмма, то одно и другое вместе. Особенно странно самое начало второго акта – на сцену выходят музыканты, рассаживаются, укутываются, достают инструменты…. И начинает звучать музыкальная фонограмма. Кстати, заставлять музыкантов работать в качестве актеров – это как-то бесчеловечно. Зачем так подставлять замечательных скрипачей и баянистов, которые торчат лицами из массовки и не виноваты в этом?
Сцена погрома сделана чудовищно. Это неостроумно, это неталантливо, это вульгарно.
Самой неоднозначной получилась актерская работа Валерия Кухарешина. То, что это хорошая работа – безусловный факт. Но является ли комплиментом определение «хорошая работа» для исполнителя центральной роли Тевье-молочника? Мне кажется, что при всей подробности и проработанности В. Кухарешину не хватило прежде всего масштаба. Тевье – личность неординарная. Будь он трижды простым молочником, он сам – почти библейский персонаж. А когда центральный персонаж получается немножко бытовым, то и вся история лишается той космичности, что заложена в повести Шолом-Алейхема и пьесе Г. Горина.
Не могу не отметить еще раз, что спектакль в целом очень неплох и о потраченном времени я ни в коем случае не пожалел.
Оставить комментарий
HOMO SOVETICUS НА РАНДЕВУ С СОВРЕМЕННОСТЬЮ
«Земля Эльзы» Андрея Шляпина
в Березниковском театре драмы
«СОЛНЕЧНАЯ ЛИНИЯ» В ЦИМе
Анастасия Паукер и Наталья Соловова про “Солнечную линию” Виктора Рыжакова
«ТЫ ВЫРОНИШЬ МЕНЯ ИЛИ ВЕРНЕШЬ…»
МАНДЕЛЬШТАМФЕСТ в Воронежском Камерном театре
ЛИР ВО ВРЕМЕННОЙ ПЕТЛЕ
«Король Лир» Петра Шерешевского
в Русском драматическом театре Удмуртии
АНАТОЛИЮ СМЕЛЯНСКОМУ — 75
ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ ТАКАЯ.
К юбилею театра «Самарская площадь»
«Гроза» Михаила Бычкова
на фестивале «Школа. Студия. Мастерская»
А ТЫ ХОЧЕШЬ СЧАСТЬЯ?
«Синяя синяя птица» Олега Глушкова в Театре Наций
«Проклятый Север» Полины Айрапетовой в “Мастерской П.Н. Фоменко”
ЧИТАЙ НЕ ТАК, КАК ПОНОМАРЬ
«Горе от ума» Степана Пектеева
ОТКУДА В КВАРТИРЕ ВЗЯЛСЯ ТИГР?
«Недетские разговоры» Бориса Павловича в Квартире
ИЗ РОМАНА В ОПЕРУ И ОБРАТНО
«Граф Монте-Кристо» Миклоша Габора в Театре Музкомедии
НИКОЛАЮ КОЛЯДЕ — 60
ХОЛОДНОЕ СЛОВО «СИБИРЬ»
«Сибирь» Романа Кагановича в Театре (Не)нормативной Пластики
«Солнца ьнет» Антона Оконешникова в Александринском театре
БЕЗ КРЕМОВЫХ ШТОР
«Дни Турбиных» Александра Баргмана в Свердловском театре драмы
«УТОПИЯ» на площадке «Порох»
1400 СТРАНИЦ ЛЕВАНОВА
«Левановка»-3: фестиваль современной драматургии памяти Вадима Леванова в Самаре
«…ИМЯ МНЕ — СОРОК И ЧЕТЫРЕ…»
«Дзяды» Эймунтаса Някрошюса в Петербурге
ОЧЕНЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК
V Международный фестиваль «Северные встречи» в Нижневартовском городском драматическом театре
«Первая пьеса Чехова»Театральной компании Dead centre (Дублин) в Петербурге
«Церемония» Аршада Алекперова в Русском драматическом театре им. С. Вургуна
«Крокодил» Валерия Фокина в Венгерском национальном театре
РЕЯЛИ ВИХРИ СВОБОДЫ
Лаборатория «100 лет, которые потрясли мир» в Театре Поколений
ТЕАТРАЛЬНЫЕ АТОМЫ АТОМНЫХ ГОРОДОВ
О фестивале «Театральный АтомГрад»
О спектаклях «IV БТК-ФЕСТа: Театр актуальных кукол. ЦИРК!»
К ЮБИЛЕЮ И. Н. СОЛОВЬЕВОЙ
«Безликие». Иммерсивный проект компании YBW (Нью-Йорк, Москва, Санкт-Петербург)
ЖИВОЕ ПРОСТРАНСТВО ЭСКИЗА
Режиссерская лаборатория в Тверском ТЮЗе
«Жизнь насекомых» Руслана Кудашова в БТК
ИГРА КАК САМОЦЕЛЬ
«Молодые театры России» в «Пятом театре»
«Обратная сторона вещей» Семена Александровского в Доме ленинградской торговли
СОЦИАЛЬНО. ХУДОЖЕСТВЕННО ЛИ?
«Заводной апельсин» Павла Панкова в Социально-художественном театре
ГОРОДОК НАШ — НИЧЕГО, НАСЕЛЕНЬЕ ТАКОВО…
«Сергеев и городок» Светланы Земляковой в Театре им. Е. Вахтангова
«Пьяные» Семена Серзина в «Пятом театре»
В СПОРАХ С РЕАЛЬНОСТЬЮ
Фестиваль документальных проектов «Охота за реальностью» в Театре.doc
О ЖЕНЩИНАХ И ЧЕРВЯХ
«Все, что со мной рядом» и «Червь» на фестивале «Территория»
© 2010–2017 «Петербургский театральный журнал»
