Молитва в исполнении булата окуджавы

Самое подробное описание: молитва в исполнении булата окуджавы - для наших читателей и подписчиков.

Содержание

1 «Молитва» в исполнении Булата Окуджавы
2 «Молитва» в исполнении Булата Окуджавы
3 Песня молитва булата окуджавы
4 МОЛИТВА Булата Окуджавы
5 Булат Окуджава Молитва
6 Rtplay max.ru
7 Ольга Арефьева “Молитва Франсуа Вийона”. Музыка и стихи Булата Окуджавы. – текст песни молитва булата окуджавы
8 БУЛАТ ОКУДЖАВА молитва mp3 скачать или слушать бесплатно онлайн, 3867 песен
9 Удивительная история песни “Молитва” Булата Окуджавы
10 Глава вторая «МОЛИТВА»

«Молитва» в исполнении Булата Окуджавы

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же ты каждому, чего у него нет..

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:

умному дай голову, трусливому дай коня,

дай счастливому денег… И не забудь про меня.

Пока Земля еще вертится, Господи, — твоя власть! —

дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,

дай передышку щедрому хоть до исхода дня.

Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.

Я знаю: ты все умеешь, я верую в мудрость твою,

как верит солдат убитый, что он проживает в раю,

как верит каждое ухо тихим речам твоим,

как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой!

Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,

пока ей еще хватает времени и огня,

дай же ты всем понемногу… И не забудь про меня.

Невероятно сильное стихотворение, что пробирает до дрожи. Булат Окуджава воистину гениален, и с этим спорить было бы глупо, ведь его лирика льется от самых глубин его души, от самых глубин человеческого естества, поэтому его строчки больше ощущаются сердцем, а не разумом.

«Молитва» в исполнении Булата Окуджавы

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:

умному дай голову, трусливому дай коня,

дай счастливому денег… И не забудь про меня.

Пока Земля еще вертится, Господи, — твоя власть! —

дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,

дай передышку щедрому хоть до исхода дня.

Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.

Я знаю: ты все умеешь, я верую в мудрость твою,

как верит солдат убитый, что он проживает в раю,

как верит каждое ухо тихим речам твоим,

как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой!

Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,

пока ей еще хватает времени и огня,

дай же ты всем понемногу… И не забудь про меня.

No related posts.

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓

Песня молитва булата окуджавы

Поэты часто становятся героями своего времени. Они являются голосами поколения, представляют не только собственный взгляд, но отражают и тенденции настроений в обществе. «Молитва» Булата Окуджавы в этом смысле представляет интересный культурный феномен.

Песня о Боге

Каждый человек обладает собственным представлением о Высшей силе, которая заставляет деревья расти, птиц летать, а землю вертеться. Часто многие художники отрицательно относятся к религии, но имеют веру в Бога. Эти представления можно увидеть в «Молитве» Булата Окуджавы. Написана она якобы на стихи Франсуа Вийона, но на самом деле автор лишь прикрылся именем бунтаря-француза.

Вийон вполне мог написать стихотворение в виде обращения к высшей силе, поскольку его приемный отец был священником. Судьба поэта была вполне в духе социализма — он пережил суд, состоял в банде, был деклассированным элементом, чудом избежавшим несправедливой казни. Поэтому его имя на подобном стихотворении может показаться убедительным.

Поэт и вера

В то время, когда была написала песня «Молитва», Булат Окуждава никак не мог опубликовать ее в таком виде. Тема религии была под запретом. Пришлось выдумать ловкий ход, упомянув поэта из «прогнившей» Европы. Стихотворение вышло в начале 60-х, было хорошо известно. Второй пик популярности пережило во времена перестройки.

Сам автор много раз заявлял, что не верит в Бога. Однако, многие литераторы 20 века в то же время твердо были убеждены в бессмертии собственной души. Они отторгали всяческие культы, оставляя за собой право самостоятельно находить способы общения с невидимой силой. Страх перед наказанием — это не то чувство, которое способно заставить творческого человека прийти к вере. А ведь именно его зачастую навязывает религиозная практика.

Текст «Молитвы» Булат Окуджава был им самим положен на музыку, исполнен под гитару. Пели эту песню и другие российские исполнители. В нем ощущается желание узнать Творца, но слабый человеческий ум постичь Его не в силах. Он видит присутствие могучей руки в смене времен года, высокие горы и бесконечное небо — все это рисунок величайшего художника. Но сам человек способен лишь на то, чтобы сохранить собственную честь.

Кого же воспевает Булат Окуджава, если не Бога, в своем стихотворении «Молитва»? В центре его внимания вовсе не Творец — а люди. Каждого он считает уникальным, ценным, достойным того, чего (по недосмотру, видимо) в жизни не хватило. Просит он дать что-то каждому, и недоверчиво в конце каждого куплета напоминает о себе («не забудь про меня»).

Данное художественное произведение, несомненно, заслуживает внимания.

Песня молитва Людмилы Гурченко
Молитва Божьей Матери «Умягчение злых сердец» — найдете здесь
Молитва вдовы об усопшем муже — как пережить утрату — https://bogolub.info/molitva-vdovy-ob-usopshem-muzhe-kak-perezhit-utratu/

Текст молитвы Булата Окуджавы

Пока земля еще вертится,

Пока еще ярок свет,

Господи, дай же ты каждому,

Чего у него нет:

Мудрому дай голову,

Трусливому дай коня,

Дай счастливому денег…

И не забудь про меня.

Пока земля еще вертится, —

Господи, твоя власть! —

Дай рвущемуся к власти

Дай передышку щедрому,

Хоть до исхода дня,

Каину дай раскаяние…

И не забудь про меня.

Я знаю: ты все умеешь,

Я верую в мудрость твою,

Как верит солдат убитый,

Что он проживает в раю,

Как верит каждое ухо

Тихим речам твоим,

Как веруем и мы сами,

Не ведая, что творим!

Господи, мой Боже,

Пока земля еще вертится,

И это ей странно самой,

Пока ей еще хватает

Дай же ты всем по немногу…

И не забудь про меня.

песня–молитва матери о сыне за благополучие и о защите над ним; молитва матери о крепком здоровье сына; молитва матери, если сын покидает отчий дом; молитва, помогающая сыну найти цель в жизни.

По сути песня Людмилы Гурченко «Молитва» стала главной песней для многих русских матерей, которые ждали и ждут в данный момент своих детей с горячих точек. . Песня молитва Булата Окуджавы.

Услыша твою молитву Владыка небесе и земли, егда взываше к Нему из сердца, и повеле морю, — и преложися в тишину морское волнение, преподобне: дивящееся же вси спасеннии, верно вопияху: Радуйся, источниче чудес неисчерпаемый.

Каждая песня начинается с ирмоса, далее идет краткий припев, он повторяется в каждой песне. В заключении еще два стиха. В конце идет молитва, где резюмируется весь смысл обращения к Господу.

2 Когда читается. 3 Текст молитвы. 4 Грехи, против которых помогает молитва. 5 Положительные качества. История. . место в творчестве подвижника веры занимала духовная поэзия, из которой составлялись целые сборники духовных песен.

Оставить комментарий Cancel Reply

МОЛИТВА Булата Окуджавы

Молитва – одна из самых известных песен Булата Шалвовича Окуджавы. Молитва обо всех на земле. Верил ли в Бога сам автор стихов и музыки? Этогот наверняка не знает никто, но сами стихи Окуджавы (не только к этой песне) показывают, что он все же искал путь к Богу, пытался познать истину и то, как же должен жить человек.

Булат Окуджава 1963 год

А то, что он верно угадал этот самый пусть говорит хотя бы такой факт, о котором упоминает в своих воспоминаниях друг Булата Окуджавы, скульптор Эрнст Неизвестный: “В своих песнях, если вдуматься, Окуджава был философом и сочинял их по законам эстетики. Советская власть и ее наделенные полномочиями партийцы потому и запрещали периодически его песни, что ненавидели эстетику.

В моей жизни был период, когда по некоторым причинам я довольно долгое время провел в доминиканском монастыре. Однажды настоятель его произнес молитву, которая начиналась словами:

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:

мудрому дай голову, трусливому дай коня,

дай счастливому денег: И не забудь про меня.

Мы все сейчас знаем эту песню, она называется “Молитва”. Но когда Булат написал ее, а это было в 1963 году, ему пришлось замаскировать содержание, и он назвал песню “Франсуа Вийон“.

Булат Окуджава Молитва

Текст песни

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет:

Умному дай голову, трусливому дай коня,

Дай счастливому денег. И не забудь про меня.

Пока Земля еще вертится, Господи, – Твоя власть! –

Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,

Дай передышку щедрому хоть до исхода дня.

Каину дай раскаянье. И не забудь про меня.

Как верит солдат убитый, что он проживает в раю,

Как верит каждое ухо тихим речам Твоим,

Как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Пока Земля еще вертится, И это ей странно самой,

Пока еще хватает времени и огня,

Дай же Ты всем понемногу. И не забудь про меня.

Rtplay max.ru

Ольга Арефьева “Молитва Франсуа Вийона”. Музыка и стихи Булата Окуджавы. – текст песни молитва булата окуджавы

Исполнитель: Ольга Арефьева

Название: “Молитва Франсуа Вийона”. Музыка и стихи Булата Окуджавы.

Длительность mp3: 04:19

Я по земле с опаскою ступаю,

Не вехам, а туману доверяю.

Глухой меня услышит и поймет.

Я знаю, что полыни горше мед.

Но как понять, где правда, где причуда?

А сколько истин? Потерял им счет.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:

мудрому дай голову, трусливому дай коня,

дай счастливому денег. И не забудь про меня.

дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,

дай передышку щедрому, хоть до исхода дня.

Каину дай раскаяние. И не забудь про меня.

как верит солдат убитый, что он проживает в раю,

как верит каждое ухо тихим речам твоим,

как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,

пока ей еще хватает времени и огня,

дай же ты всем понемногу. И не забудь про меня.

БУЛАТ ОКУДЖАВА молитва mp3 скачать или слушать бесплатно онлайн, 3867 песен

Огромное количество mp3 бесплатно и без регистрации!

“Молитва Франсуа Вийона” (Булат Окуджава) 03:55

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:32

Молитва (стихи: Булат Окуджава) 03:27

Молитва Франсуа Вийона (Пока земля ещё вертится /. / Господи, дай же ты каждому, чего у него нет) 03:17

01 – Молитва.mp3 03:20

Молитва 03:20

Молитва Франсуа Вийона (из к/ф “Райские птицы”) 03:17

Молитва (исполняет Андрей C) 03:04

Молитва (автор Булат Окуджава) 03:19

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 04:25

Молитва Франсуа Виньона 04:15

Молитва -Булат Окуджава 04:19

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:36

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:16

Молитва (слова песни Булат Окуджава) 03:25

Молитва (“Пока Земля Еще Вертится. “) 03:20

Молитва -Булат Окуджава 04:39

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:47

The Prayer of Francois Villon(Молитва Франсуа Вийона (авт. Булат Окуджава) 03:32

05 Молитва 03:55

“Молитва” . на иврите (версия, исполняемая Ларисой Герштейн) 03:33

Булат Окуджава. Молитва Франсуа Вийона (пер. на иврит) 02:35

Булат Окуджава. Молитва Франсуа Вийона (Одинцово 21.01.2017) 02:50

Молитва Франсуа Виньона 03:36

Булат Окуджава “Молитва” 03:25

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:20

Молитва (авт. Булат Окуджава) 03:57

Молитва (“Пока земля еще вертится. “) 03:20

Молитва Франсуа Вийона (Булат Окуджава) 03:49

Удивительная история песни “Молитва” Булата Окуджавы

и долгое время считалось, что это вольный перевод Булата Окуджавы стихотворения этого средневекового французского поэта. Однако, Булат Шалвович впоследствии признавался, что к Вийону текст песни не имеет никакого отношения. Дело в том, что стихотворение “Молитва” не принимали в печать в советские времена по идеологическим соображениям, тогда Булат Шалвович придумал новое название, и в печать взяли. Музыка была придумана позднее, сначала были напечатаны стихи.

Б. Окуджава: “Никакого отношения к Франсуа Вийону эта песня не имеет. Я написал стихи о себе, о своей жизни. Но в редакции не захотели это так печатать, и я назвал их «Молитва Франсуа Вийона». Но это было давно, теперь уже так не делают.”

История вышла крайне запутанной:)) Многие по-прежнему считают, что Окуджава перевел Вийона, и не верят признанию Б.Ш. Но я искала во французских источниках и не нашла такого стихотворения. Есть с похожим названием “Баллада с молитвой Богоматери” Ballade pour prier Notre Dame, и ее слова не похожи вовсе на “Молитву” Окуджавы.

Гениальность этой истории в удивительной убедительности легенды о переводе. Это совершенное попадание, вольная или невольная стилизация под Франсуа Вийона (и в особенности, полюбившиеся всем переводы Эренбурга).

И, пожалуй, я пока оставлю метку “Песни на стихи Вийона” 🙂

Добавить комментарий
3 комментария

Android

Выбрать язык Текущая версия v.210.1

Глава вторая «МОЛИТВА»

Не будет преувеличением сказать, что «Молитва» – в первых публикациях и записях «Молитва Франсуа Вийона» – наиболее цитируемое произведение Окуджавы. О причинах этого предпочтения мы поговорим ниже. Историю создания песни неоднократно изложил (и, по обыкновению, запутал) сам автор: в одном интервью 1985 года рассказывал «Московским новостям», что сочинял эту вещь чуть ли не десять лет по строчке в год – и это звучит вполне убедительно, ибо «Молитва» состоит из парадоксальных формул-афоризмов, сочинить которые подряд можно было только в редчайшем приступе вдохновения. В другом говорил, что сочинил «Молитву» во время тяжелой болезни Ольги – в 1964 году, в Ленинграде. Музыка, согласно свидетельству самого Окуджавы, была сочинена три года спустя, и это, по его признанию, самый долгий промежуток между сочинением текста и мелодии. Первые исполнения отмечены в 1967 году, на московских и французских концертах.

Прежде всего разберемся с утверждением о многолетней предварительной работе над текстом: вряд ли Окуджава действительно «сочинял по строке» эту редкостно цельную вещь, но у нее есть две предшественницы, два наброска – песня «Вот счастливый человек» и «Время идет, хоть шути – не шути» (обе—1960 года). В первой, не слишком удачной и откровенно эскизной, уже заложены будущие «вийоновские» парадоксы:

Вот несчастный человек – это видно по всему,

Но почему же, почему у него бессрочный век?

Вот счастливый человек – это видно по всему,

Но почему же, почему у него короткий век?

Вот влюбленный человек – это видно по всему,

Но почему же, почему у него печальный век?

В мире все цепи разомкнуты: грусть, как будет сказано позже, соседствует с любовью, счастье всегда кратко, несчастью удивительным образом сопутствует ненужное и обременительное долголетие; в «Молитве» три года спустя пойдет речь как раз о том, чтобы эти противоречия как-нибудь разрешить: счастливому дать денег, щедрому – передышку. Вторая песня – тоже молитва, но пока безадресная:

Время идет, хоть шути – не шути,

как морская волна, вдруг нахлынет и скроет.

Но погоди, это все впереди,

дай надышаться Москвою.

Мало прошел я дорогой земной,

что же рвешь ты не в срок пополам мое сердце?

Ну не спеши, это будет со мной,

ведь никуда мне не деться.

Видишь тот дом – там не гасят огня,

там друзья меня ждут не больным, не отпетым,

ну не спеши, как же им без меня —

надо ведь думать об этом.

Дай мне напиться воды голубой,

придержи до поры и тоску, и усталость.

Ну потерпи, разочтемся с тобой —

я должником не останусь.

Любопытно смещение акцента: в «Молитве» речь идет о ком угодно, а о себе – в последнюю очередь. Более ранняя песенка – исключительно о страхе умереть или сгинуть до того, как сказано главное слово. По воспоминаниям Ольги Батраковой, роман с которой относится как раз к 1959–1960 годам, Окуджава часто заговаривал с ней о страхе смерти, о том, что жить ему, быть может, осталось недолго; то ли так проявлялся кризис среднего возраста, то ли это была компенсация внезапного счастья – пришла первая слава, он нащупал наконец свой путь, и как раз в такие минуты внезапная гибель подстерегает особенно часто. Молитва была услышана, автор получил отсрочку на целых тридцать семь лет – тоже не очень много, конечно, но по крайней мере в последних интервью Окуджава повторял, что «свое сделал» и «предназначение выполнил». Он, впрочем, не только за себя просит: он отвечает и за друзей, и за Москву, о которой никто без него так не споет, и за слова, покуда не сказанные; но на фоне «Молитвы Франсуа Вийона» эта ранняя песня все же куда слабей. Дело не только в тематической узости, особенно заметной на фоне универсализма «Молитвы», в которой автор выступает уже предстоятелем за все человечество; причина и в том, что, обращаясь к неназванному адресату, поэт выигрывает в универсальности, но проигрывает в энергетике.

Вопрос о том, к кому обращено, скажем, лермонтовское «За все, за все тебя благодарю я», дебатируется сто пятьдесят лет и вряд ли решится; будь эти стихи только обращением к женщине – они были бы прекрасны, и только. Великими их делает второй возможный адресат. Прямое обращение к этому адресату придает «Молитве» 1964 года тот вселенский масштаб, которого раннему Окуджаве недоставало.

При разговоре о «Молитве» не обойтись без анализа собственно религиозных представлений автора. Особенно часто в восьмидесятые варьировалась версия о том, что никакого Франсуа Вийона в первоначальном замысле не было, стихи не имели названия, но в августе 1964 года, принеся подборку в «Юность», Окуджава столкнулся с редакторским требованием замаскировать религиозную тематику стихотворения. Тогда, по воспоминаниям Аксенова, он мгновенно (возможно – даже с внутренней готовностью к этому) сымпровизировал другое название – «Франсуа Вийон»; под названием «Молитва Франсуа Вийона» песня издана на первом советском «гиганте» Окуджавы 1976 года и прожила так до середины восьмидесятых, когда он порекомендовал шведской исполнительнице своих сочинений Кристине Андерсон называть песню просто «Молитвой», не тревожа тень грешного француза.

Сам Окуджава демонстративно и многократно называл себя атеистом, причем не только тогда, когда «так полагалось», но и позже, когда не полагалось вовсе. Во всем, что касалось интимнейшего, он был особенно скрытен, и мы не раз имели случай в этом убедиться; между тем проговорки о самой искренней вере в его стихах случаются часто, ни единого намека на атеизм в них нет, если не считать декларации «Не верю в Бога и судьбу», – но ведь эта декларация, вопреки расхожему мнению, перу Окуджавы не принадлежит. В оригинальном стихотворении 1964 года (напечатанном во втором номере «Юности» за этот год) сказано:

Не верь ни богу, ни судьбе. Молись прекрасному и высшему

Предназначенью своему, на белый свет тебя явившему.

Чванливы черти, дьявол зол, бессилен бог, ему неможется…

Согласитесь, здесь наличествует хотя бы формальная логика: Бог, в которого не веришь, не может быть бессилен – он попросту отсутствует. (В песне, звучащей в фильме «Жизнь и смерть Фердинанда Люса», поется еще резче – «бездарен бог», что уж никак не соответствует общему тону стихотворения.)

Ни одна мировая религия не снимает главного вопроса – о теодицее; считать Бога бессильным – не хочется, всемогущим – не получается. Все представления верующих оказываются на поверку именно «слишком человеческими», антропоморфными – а потому негодными; еще отвратительней попытки осуществлять репрессии и устанавливать диктатуру от имени Абсолюта. Еще Набоков недоумевал, как люди, с такой последовательностью отвергающие любую диктатуру, легко и готовно признают абсолютную, не признающую объяснений и оправданий власть Бога. Позиция советской интеллигенции в этом случае была тверда и последовательна: не для того так упорно отвергали советскую власть с ее претензией на тотальный контроль малейших душевных движений, чтобы с тем большей готовностью прибежать под хоругви. Окуджава отрицает любые попытки людей говорить от лица Божества и транслировать его установления – но по-набоковски ощущает всю жизнь пронизанной излучением чудесного. «Скоро увижу я маму мою, стройную, гордую и молодую» – атеист такого (и так!) не произнесет. «Убежденность в личном бессмертии начисто отделена в творческой мысли Набокова от всякой мифологической религиозности» (О. Ронен) – с тем же основанием это можно сказать и об Окуджаве, и о подавляющем большинстве лириков ХХ века, для которых главным аргументом в пользу бытия Божия был не страх, не церковные догматы, но сам мир с его невыразимым очарованием и поэтическими тайнами. Религиозные же мифологии представляются Окуджаве лишь еще одним людским способом угнетать и морочить друг друга – отсюда его явная, кажущаяся кому-то коммунарской антипатия к официальной церковности. Ничего коммунарского и атеистического тут нет, поскольку коммунары отрицают и милосердие, и снисхождение – и в этом смысле мало чем отличаются от савонарол той или иной конфессии; Окуджаве враждебны были любые проявления ханжества, да и всякая внешняя религиозность – именно в этом смысле стоит трактовать его уже упоминавшиеся стихи о старой Москве, об окрестностях Новодевичьего монастыря («Пожалуйста, не разоряйте гнезда галочьи»). Печатать он этого не печатал, но написать – написал. Ясно, что вещь не столько антирелигиозная, сколько антимещанская, в духе его ранней лирики, направленной против всякой косности. Однако молодое богоборчество было; написал же он в опубликованном в 1959 году стихотворении «Детство» – довольно слабом, – как испугался грозного Саваофа, но вдруг:

А Бог мигнул мне глазом черным

Так, ни с того и ни с сего,

И вдруг я понял: это ж дворник

Стоит у дома моего!

Бог с «глазом черным», Бог-надзиратель Окуджаву совершенно не устраивает – не зря в «Молитве» он сделал своего Бога зеленоглазым; но главное – несмотря на всю плакатную наивность этого стихотворения из сборника «Острова», в нем точно описан механизм обожествления власти, превращения дворника в божество – и наделения божества чертами дворника. Этот подобострастный антропоморфизм никакого отношения к религии не имеет.

Бог – не абсолютный командир всего сущего, но лишь один из участников бесконечной войны, в которой каждый из нас – солдат на добровольно избранной стороне; именно поэтому просить Бога о чем-либо – вещь почти безнадежная: ты сам здесь для того, чтобы осуществлять его планы. Просить стоит Природу, всю совокупность сущего:

Молюсь, чтоб не было беды, и мельнице молюсь, и мыльнице,

Воде простой, когда она из крана золотого выльется,

Молюсь, чтоб не было разрух, разлук, чтоб больше не тревожиться…

О, руки были бы чисты! А остальное все приложится.

Евангельская цитата – «ищите Царствия Небесного, а остальное приложится вам» – здесь очевидна, но в журнальной публикации поэт еще и вынес ее в название – «А остальное все приложится». Религиозность Окуджавы здесь охарактеризована вполне четко: его не устраивают выдуманные людьми образы чертей, бога, сатаны; под «предназначеньем», являющим на свет все живое, понимается предельно обобщенное «прекрасное и высшее» начало, по сравнению с которым ничтожны жалкие человеческие персонификации. В результате декларация гордыни – «не верю в Бога и судьбу» – превращается в искреннее и беспомощное признание: не знаю, кому я обязан жизнью, кто управляет ею, кто прислал меня сюда, не верю в созданные людьми жестокие и ограниченные химеры, но молюсь каждому проявлению божественной творческой воли; не только изделиям рук человеческих, будь то мельница, мыльница или хитро устроенный золотой кран, но и «воде простой». Гадать о природе Божества не следует: заботьтесь о чистоте собственных помыслов и рук – «а остальное все приложится».

Именно поэтому не стоит воспринимать «Молитву» – единственное у Окуджавы прямое обращение к Богу – как прямое и личное высказывание. Даже у Слуцкого подобное бывало – «Господи, больше не нужно, Господи, хватит с меня», – но у Окуджавы никогда: именно потому, что обратиться к православному, или еврейскому, или любому другому личному Богу – для него значит присоединиться к толпе, к людям внутренне несвободным. Комиссар еще может уверовать – и таких примеров множество; но скромный агностик, сознающий чудесность мира и отказывающийся объяснять ее словами, будет уж скорее молиться «мельнице и мыльнице». Легко и соблазнительно было бы поверить в версию насчет молитвы к жене, и такая трактовка вероятна – поверим автору; это, конечно, придает песне неожиданный смысл, но в иронической лирике Окуджавы он возможен.

Если поставить на место Бога женщину, все становится на места: любовь – своего рода альтернативная реальность, в которой многие земные страсти облагорожены и чудесно преображены. Умник, привыкший к абстрактным теоретизированиям, действительно обретает в любви подлинную мудрость; трусливый волей-неволей преобращается в рыцаря – и если не любовь, кто же даст ему коня? Что, как не любовь, способно подарить перерождение закосневшему во зле, нераскаянному убийце Каину? «Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть» – в чем, как не в любви, осуществляется эта безвредная утопия? Конечно, если этот властолюбец осуществит свои мечты в государственном масштабе, мало не покажется никому, но если он удовлетворится иллюзией власти над женщиной, – а в любви эта иллюзия обладания неизбежна и безвредна, – мир, глядишь, вздохнет с облегчением. Именно любовь позволяет щедрому передохнуть, подзарядиться от другого – ибо истинная любовь не есть акт дарения или приятия, но именно счастье взаимной щедрости. Некоторая неувязка возникает с просьбой «Дай счастливому денег»; но и это, если поднатужиться, можно объяснить – ведь семейное счастье категорически требует гнезда, и стало быть, счастливый остепенится. Иными словами, если допустить, что «Молитва» Окуджавы обращена к женщине, выстраивается следующий смысл: пусть любовь – как альтернативный, улучшенный вариант жизни – поможет всем живущим удовлетворить свои страсти в наиболее безопасном и мирном их варианте; пусть она рассеет абстрактные умствования, утихомирит властолюбца, укоренит в жизни романтического счастливца, сподвигнет на подвиги труса. и вдобавок осыплет милостями автора, памятующего обо всех своих несовершенствах. Любовь выправляет изначальную кривизну мироустройства. Как тут не вспомнить предсмертного предостережения мудрого Каверина: «Бойся счастья, оно спрямляет жизнь».

Это смысл парадоксальный, но по-своему привлекательный. Настораживает одно – подобное прочтение безмерно обедняет песню. Да и натянутость некоторых толкований заставляет предполагать тут упрощение замысла; «Молитва» задевает куда более глубокую струну.

На нью-йоркском концерте 1979 года Окуджава сказал: «В заключение я спою вам песню, которая была когда-то названа очень витиевато – „Молитва Франсуа Вийона“ (грянули аплодисменты. – Д. Б.), – но к Вийону она никакого отношения не имеет. Пятнадцать лет назад надо было ее так назвать». Хронологически он точен – первая публикация песни (и соответственно переименование) состоялась ровно за пятнадцать лет до того; сложней с Вийоном.

Тот факт, что о Вийоне Окуджава при сочинении этой песни думал, довольно очевиден (не говоря уж о том, что на концерте 18 апреля 1968 года в МВТУ он называет Вийона в числе любимых поэтов, после Пастернака и Александра Сергеевича). Именно упоминание Вийона привносит в песню мощный культурный пласт, отказываться от которого недальновидно: все Средневековье, масса ассоциаций с его культурой и богословием, романтика Европы, Латинского квартала, школярского буйства. Да и само слово «школяр», столь знаковое в окуджавовской прозе, отсылает к судьбе Вийона и драматической поэме Павла Антокольского о нем – Окуджава знал и любил эту вещь. «Молитва» отсылает сразу к трем сочинениям прославленного школяра: «Баллада поэтического состязания в Блуа», «Баллада истин наизнанку» и «Баллада примет». Стоит напомнить историю создания первой: в 1461 году принц Карл Орлеанский устроил в своем замке в Блуа поэтический турнир – предложил гостям написать балладу с заданной первой строкой «От жажды умираю над ручьем». Каждый, согласно легенде, решил эту тему по-своему, что и отражено в пьесе приятеля Окуджавы Юлиу Эдлиса: сам хозяин сочинил прочувствованный патриотический текст – он стоит над рекой на французской границе и сохнет по Родине, находящейся по ту сторону; другой участник написал, что не может утолить жажду водою и тоскует по вину; один Вийон развил противоречие, заложенное в первой строчке, и, по словам лучшего переводчика баллады Ильи Эренбурга, сочинил «исповедь человека, освобожденного от веры и догмы»: «От жажды умираю над ручьем, смеюсь сквозь слезы и тружусь играя. Куда бы ни пошел, везде мой дом. Чужбина мне – страна моя родная. Я знаю всё, я ничего не знаю…»

Державин, понятия не имея о балладе Вийона, писал фактически то же самое: «Я царь – я раб – я червь – я Бог!» Окуджава мог подписаться под каждой строкой вийоновского шедевра – хотя бы потому, что собственное его положение в литературе характеризуется в этот момент истинно вийоновской двусмысленностью: всеми принят, изгнан отовсюду; известен каждому – признан еле-еле и сквозь зубы; собирает многотысячные залы – и не имеет собственного жилья. А уж героический девиз «Отчаянье мне веру придает» давно стал его собственным – разве что вслух он нигде об этом не кричал. «Умному дай голову, трусливому дай коня» – очень по-вийоновски сказано и явно отсылает к источнику; автор признается, что знает о внешнем мире всё подряд – но в себе до сих пор не разобрался. «Я знаю книги, истины и слухи, я знаю всё, но только не себя» – это отчетливо корреспондирует с любимой окуджавовской мыслью об относительности всякого знания: «Как верит солдат убитый, что он проживает в раю». «Мир наизнанку» полон безголовых умников, нищих счастливцев, он управляется трусами и властолюбцами, а щедрые в нем не знают ни покоя, ни отдыха. Главный пафос Окуджавы – вийоновский: Господи, верни этому миру порядок! Смири его противоречия! Пусть восстановится норма!

«Молитва» развивает другое стихотворение 1963 года: оно написано чуть раньше, но тем же дольником. 11 декабря 1962 года Павел Антокольский в «Литературной газете», в статье «Отцы и дети», выступил в защиту Окуджавы, упомянув «заговор молчания» вокруг его поэзии. Окуджаве был не только нужен, но и по-человечески приятен этот привет от старого мастера. Вскоре он ему ответил дружеским посланием:

Киплинг, как леший, в морскую дудку посвистывает без конца,

Блок над картой морей просиживает, не поднимая лица,

Пушкин долги подсчитывает, и, от вечной петли спасен,

В море вглядывается с мачты вор Франсуа Вийон!

То, что Вийон сделан тут впередсмотрящим, принципиально; имя его было паролем для Антокольского, считавшего поэму о нем лучшей своей вещью. Так что Окуджава в это время думал о нем – и писал свою «Молитву» не только от собственного имени. В мае 1964 года, получив этот текст от Окуджавы, Антокольский записывает: «Очень умные и смелые стихи. Думаю, что петь их нельзя, так как слишком длинны строки (размер киплинговской баллады)». Оказалось, что и киплинговская баллада поется, если усилить цезуру. 1 июля 1966 года Антокольский отмечал семидесятилетие; Окуджава был приглашен и решил, по обыкновению, подарить песню. На одном из выступлений в ноябре 1980 года он рассказывал об этом так: «Я к этому дню рождения придумал какую-то мелодию, чтобы спеть эти стихи, посвященные ему. И я ему спел на дне рождения. А потом мне показалось, что эта мелодия лучше подходит к „Молитве Франсуа Вийона“».

Антокольский записывает в дневник 6 июля 1966 года: «Ну вот и юбилей мой. И поэтический праздник тоже был: Булат Окуджава спел несколько песен, Белла читала свою „Елабугу“, Женя Евтушенко – несколько затянутое стихотворение на смерть Ахматовой.» Присутствовал и Симонов, прочитавший два перевода из Киплинга. Застолье у Антокольского собрало всю литературную фронду – его семидесятилетие отмечалось среди каменного молчания официальных инстанций, которые он разозлил подписью под письмом в защиту Синявского и Даниэля. Большинство собравшихся – Окуджава, Евтушенко, Ахмадулина – тоже были подписантами. Поздравляя Антокольского, Окуджава чествовал не только старого поэта, некогда защитившего его, но и соратника по сегодняшней литературной борьбе; обращение к имени гордого разбойника Вийона было в этих обстоятельствах символично. Жаль, у Антокольского в Пахре не было магнитофона: больше это посвящение никогда не исполнялось.

Что касается «Молитвы» – вероятно, сам автор верил в ее действенность ровно настолько, насколько верит в свое райское блаженство убитый солдат; насколько верит Франсуа Вийон в действенность своих прошений о помиловании. дважды, впрочем, удовлетворявшихся! Об этом пророчески написал Мандельштам: «Виллон дважды получал отпускные грамоты – lettres de remission – от королей: Карла VII и Людовика XI. Он был твердо уверен, что получит такое же письмо от Бога, с прощением всех своих грехов. Быть может, в духе своей сухой и рассудочной мистики он продолжил лестницу феодальных юрисдикций в бесконечность и в душе его смутно бродило дикое, но глубоко феодальное ощущение, что есть Бог над Богом…» Это уже, пожалуй, прямо о мироощущении Окуджавы, провидевшего над «бессильным Богом» некое другое, абсолютное Божество, с чьим всевластием он по-человечески отказывался мириться. Может быть, потому в его обращении к Богу – бессильному, по-человечески близкому, понимаемому как командир одинокого, измотанного в боях подразделения, – чувствуется особое смирение: «Дай же ты всем понемногу». Помногу – нет.

В этом контексте легко обнаружить библейский источник строки про «тихие речи» («Как верит каждое ухо тихим речам твоим»): это книга Царств, 19, 11–12: «И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь». Так, после громов и молний советского романтизма пришел тихий голос Окуджавы – и в нем божественная диктовка ощущалась всего яснее.