Что такое молитва созерцания

Ответы на вопросы

Сначала важно определить значение «созерцательной молитвы». Созерцательная молитва – это не только глубокие размышления во время молитвы. Библия указывает нам молиться умом (1 Коринфянам 14:15), поэтому, очевидно, что молитва включает размышления. Тем не менее, молиться умом – это не то, что начала обозначать созерцательная молитва. Она постепенно обретает популярность вместе с ростом нового церковного движения – движения, включающего многие небиблейские идеи и практики. Созерцательная молитва является одной из них.

Созерцательная молитва, также известная как «центрирующая молитва», является практикой, где молящийся сосредотачивается на слове и повторяет его снова и снова на протяжении упражнения. Хотя созерцательная молитва по-разному осуществляется в различных группах, практикующих ее, существуют определенные сходства. Она заключается в избрании священного слова как символа ваших намерений принять Божественное присутствие и действие. Обычно молящийся данной молитвой удобно усаживается с закрытыми глазами, кратко и тихо представляя священное слово. Когда мысли начинают отвлекать, он осторожно возвращается к священному слову.

Хотя это может показаться невинным упражнением, этот тип молитвы не имеет библейского основания. Фактически, он противоположен библейскому описанию молитвы. «Ни о чем не беспокойтесь. Но если есть у вас в чем-либо нужда, с благодарностью поверяйте в молитвах и прошениях свои просьбы Господу» (Филиппийцам 4:6). «В тот день вы Меня ни о чем не спросите. Говорю вам истинную правду: если Имя Мое призовете, даст Отец вам все, что попросите! До сих пор вы еще ни о чем не просили, призвав Мое Имя. Так просите – получите, и наполнит вас радость!» (Иоанна 16:23-24). Эти и другие тексты четко говорят о молитве как о сознательном общении с Богом, а не эзотерической, мистической медитации.

Созерцательная молитва, по замыслу, делает ударение на достижении мистического опыта с Богом. Мистицизм, тем не менее, является исключительно субъективным явлением и не базируется на истине или фактах, в то время как Божье Слово было дано нам, чтоб мы основывали свою веру и свою жизнь на Истине (2 Тимофею 3:16–17). Наши знания о Боге основываются на фактах, а вера в экспериментальные знания вне библейских писаний выводит человека за пределы стандарта, которым является Библия.

Созерцательная молитва не отличается от медитативных упражнений восточных религий и культов Нового века. Самые рьяные ее сторонники указывают на открытую духовность среди приверженцев всех религий, поддерживая идею, что спасение обретается многими путями, хотя Христос сам заявил, что спасение доступно лишь через Него (Иоанна 14:6). Созерцательная молитва в том виде, в котором она практикуется современным молитвенным движением, противоречит библейскому христианству, и ее следует избегать.

составитель игумен Феофан (Крюков)

О непрестанной молитве

Поучения святителя Феофана Затворника

Созерцательная молитва

Молитва находящая и молитва созерцательная

В сем состоянии [непрестанной молитвы] дается молитва находящая, а не самим человеком творимая. Находит дух молитвенный и увлекает внутрь сердца – все одно, как бы кто взял другого за руку и силою увлек его из одной комнаты в другую. Душа тут связана стороннею силою и держится охотно внутри, пока над нею есть нашедший дух. Знаю две степени сего нахождения. В первой – душа все видит, сознает себя и свое внешнее положение – и рассуждать может и править собою, может даже разорить сие состояние свое, если захочет. И это вам должно быть понятно.

У святых отцов, и особенно у св. Исаака Сирианина, указывается и другая степень даемой, или находящей молитвы. Выше показанной стоит у него молитва, которую он назвал экстазом, или восхищением. И тут тоже находит дух молитвенный; но увлекаемая им душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и невластна править собою или разорить свое состояние. Помните, в отечниках пишется, что кто-то стал на молитву пред своею вечернею трапезою, а опомнился уже утром. Вот это и есть молитва в восхищении, или созерцательная. В иных она сопровождалась просветлением лица, светом вокруг; в иных подъятием от земли. Святый апостол Павел в этом состоянии восхищен был в рай. И пророки святые в нем находились, когда взимал их Дух.

Подивитесь, какая великая милость Божия к нам грешным. Мало кто потрудится; и чего сподобляется? Всяко трудящимся можно смело говорить: трудитесь, есть из-за чего! (9, 240–241)

Созерцание выше деятельности

Деятельная и созерцательная жизнь так идут: устанавливаются в делах и деланиях и вырабатывают в себе созерцание. Но деятельность и после сего не прекращается, только уступает первенство созерцанию. Созерцание выше, ибо оно есть предначатие будущего блаженства, а мы и живем здесь для того, чтобы приготовиться к будущей жизни. (7, 147)

Созерцательная молитва есть высшее состояние молитвенное, по временам являющееся в избранных Божиих. (15, 132)

Отличительная черта созерцательной молитвы – выпадение из сознания всего окружающего

Созерцание есть пленение ума и всего сознания каким-либо духовным предметом столь сильное, что все внешнее забывается, выходит из сознания: ум и сознание уходят в предмет созерцаемый, так что их уже будто нет в нас. Вот пример: беседовал старец с учениками и остановился, стал как бы забывшись. Когда потом он пришел в себя, ученики спросили его, где он был. – «Я был, – сказал он, – на Голгофе, пред распятым Господом, – там, где была у ног Его Мария Магдалина». – Но это созерцание было только умовое. Созерцательная молитва походит на это по забвению всего и пленению в невидимый мир. Еще пример: старец приготовил себе трапезу в обычный час и стал помолиться; но восхищен был в созерцательную молитву и простоял в ней до следующего дня, когда пришел в себя. Отличительною чертою созерцательной молитвы св. Исаак Сирианин поставляет именно выпадение из сознания всего окружающего и пленение в горний мир. По свидетельству его, ум до сего времени владеет собою, а когда вступит в созерцание или в созерцательную молитву, тогда уже никакой власти над собою не имеет. (15, 44–45)

Совершенное безмыслие созерцания чуждо святым отцам

Только одна черта из высказанных Сперанским 2 кажется неистинною или неистинно выраженною. «Форма, – говорит он, – созерцания моего всегда была пустотою, отсутствием всякого образа и всякой мысли». Такое совершенное безмыслие чуждо святым отцам. Они внушали все оставить, но за тем, чтоб быть соединенными с Господом. Они стояли во время умной молитвы и всем советовали стоять в том убеждении, что Господь близ и внимает, то есть предстоять умно Господу и взывать к Нему: взыска Тебе лице мое, как поет Пророк, лица Твоего, Господи, взыщу. Когда говорили они, что надобно прогонять всякую мысль, то всегда прибавляли: гнать всякую стороннюю мысль. (15, 228)

Молитва чистая дастся одному из тысячи, а созерцательная – в родех и родех едва одному

Что касается до созерцания, то ни у одного из отцов не находим, чтобы в него можно было вступать самим и, следовательно, делать что-либо и со своей стороны для вступления в него. Созерцание, по словам их, давалось именно тем, которые успевали уже очистить сердце свое совершенно и глубоко соединились с Господом. Из тысячи один успевает стяжать чистую молитву; а молитву духовную, или, что то же, – созерцательную, в родех и родех едва один оказывается имеющим. (15, 215)

Степени блаженной жизни в Боге прежде оного века

Изумление, благоговейный страх, радостное Богохваление и хождение пред Богом объемлют собою по преимуществу жизнь в Боге. Это потому, что во всех их и человек сам, и всякая тварь исчезают из мысли, а созерцается один Бог. Ходящий пред Богом посвящается в ведение совершенств Божиих и всего все-совершенства и навыкает Богохвалению. Восшедший до сего еще глубже входит в Божество и стяжевает благоговейный страх. Кто же после сего возносится за все, различаемое в Боге, тот вкушает изумление. Это предел, за который уже и заходить нельзя. Кто прошел все сии степени, тот находится в блаженнейшем состоянии и прежде оного века живет в нем, переходя от изумления к благоговению, а от сего – к Богохвалению, ходя, или духовно движась, как в доме каком, в Божественном лицезрении, исполненном света и чистоты пренебесной. Вот и жизнь в Боге! (3, 344–345)

Молитвенное правило, ориентированное на непрестанную молитву – О непрестанной молитве. Поучения святителя Феофана Затворника – игумен Феофан (Крюков).

Речь идет о книге святителя Феофана «Письма о духовной жизни», составленной по поводу писем графа М.М. Сперанского. – Прим. сост.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Что такое молитва созерцания

Молитвенное созерцание

Один из верующих на вопрос священника о том, что он делал в церкви ответил: «Я смотрю на Него, а Он – на меня и мы оба счастливы».

В настоящий большой храм в первый раз я пришла в сознательном возрасте будучи студенткой.

В то время это был единственный большой открытый храм в городе.

Я приезжала в этот храм по воскресеньям раз в две недели с единственной целью — поставить свечи за здравие моих родителей.

Но в храме мне всегда было неуютно. Дымка от горящих свечей, тяжелый и плотный воздух, полутьма, что-то давящее постоянно на голову, что-то дискомфортное и … необъяснимый страх – вот что я каждый раз чувствовала.

Поставив свечи, я иногда задерживалась у икон. Молитв я никаких не знала.

Я просто стояла у тройной иконы, которая состояла из икон Казанской Божьей матери, Иисуса Христа и Пантелеймона целителя и рассматривала их.

Мои познания в общении со Святыми сводились к следующему: человек в виде молитвы обращается к Святому, Богородице или самому Богу с прошением или благодарностью, со своими печалями и радостью.

Тогда я даже помыслить не могла, что со Святыми можно разговаривать и без молитвы. Да и совсем не обязательно что-то просить, можно и просто пообщаться: «Я смотрю на Него, а Он – на меня и мы оба счастливы».

Уже значительно позже я узнала, что иконы – это своеобразные порталы в тонкий мир. Инструменты для общения со Святыми.

Тем не менее, и православные христиане, и католики, и лютеране, и мусульмане, и иудеи обращаются к Святым с помощью слов молитвы.

Сегодня уже научно доказано благотворное влияние молитвы и на человека, и на окружающий его мир. С помощью слов молитвы структурируется вода, оживают клетки растений.

Где-то когда-то я прочитала, что вибрации, излучаемые при прочтении молитвы «Отче наш» по частоте совпадают с вибрациями Земли, поэтому просьбы, следующие за этой молитвой легко, напрямую уходят в Космос, в тонкий план и будут «услышаны».

Но я никогда не могла запомнить слов ни одной молитвы.

У меня до сих пор хранится восемнадцатилистовая тетрадка в клеточку, в которой маминым почерком написаны молитвы.

Я общаюсь с Богоматерью, Николаем Чудотворцем, Матроной Московской, Ксенией Петербуржской в состоянии Ангела Света простыми словами, но всегда начинаю со слов: «Я, Наталья, …..»

Вы можете спросить: «Что это за состояние такое – Ангел Света?»

С детства в трудные минуты жизни я часто входила в измененное состояние сознания, в котором по ощущениям становилась значительно выше ростом (выше ростом тех людей, которые меня обижали), за спиной я чувствовала раскрывшиеся крылья и эмоции сменялись состоянием твердости и решимости. Про это состояние я никому не говорила, мне было страшно об этом рассказать даже маме.

И когда, намного позже я узнала про существование Архангела Михаила, то сразу же пришло узнавание: легион Архангела Михаила!

Вернемся к молитве.

Совсем недавно я была приятно удивлена, когда узнала, что в православной классике есть очень старинная книга под названием «Добролюбие» , в которой дается описание молитвенного созерцания , что смело можно отнести к хорошей психотехнике:

Вообрази свое сердце, наведи глаза свои, как бы смотрел на небо сквозь грудь и как можно живее представь его, а ушами-то внимательно слушай как оно бьется и ударяется раз за разом.

Когда к сему приспособишься, то начинай к каждому удару сердца, смотря в него, приноравливать молитвенные слова.

Таким образом, с первым ударом сердца скажи или подумай «Господи», со вторым – «Иисусе», с третьим – «Христе», с четвертым &‐ «помилуй» и с пятым – «мя», и повторяй сие многократно: потом как к сему попривыкнешь, то начинай вводить и изводить всю Иисусову молитву в сердце вместе с дыханием, как учат отцы, то есть втягивая в себя воздух, скажем, вообрази: «Господи Иисусе Христе», а испуская из себя: «помилуй мя».

Занимайся им почаще и побольше, и ты в скором времени почувствуешь тонкую и приятную боль в сердце, потом будет появляться в нем теплота и растеплевание.

Но при сем всемерно остерегайся от представлений в уме и являющихся каких-либо видов. Не принимай вовсе никаких воображений, ибо святые отцы крепко заповедуют при внутренней молитве сохранять безвидие, дабы не попасть в прелесть.

Когда рассеются облака, воздух показывается чистым, когда же солнцем правды Иисусом Христовым рассеются страстные мечтания, тогда обыкновенно в сердце рождаются световидные и звездовидные помышления по причине просвещения Иисусом Христом воздуха сердечного

Вот как красиво!

Старец учит прочтению молитвы в виде молитвенного созерцания!

Современными словами: своеобразная медитация!

Я попробовала! При глубоком вдохе про себя произносила: «Господи Иисусе Христе», а при глубоком выдохе: «помилуй мя».

Эффект потрясающий, скажу я вам!

Молитвенное созерцание — это не просто проговаривание слов молитвы, это чувствование слов молитвы, это связь с тонким планом на глубинном уровне, это узнавание и раскрывание своей внутренней сути, своего внутреннего Я!

Молитвенное созерцание – это тонкое и нежное чувствование того к кому обращаешься, с кем общаешься на тонком плане!

Для меня молитвенное созерцание сводится к чувствованию слов молитвы в процессе глубокого дыхания.

Слова молитвы оживают и проходят через сердечный центр. При этом сфера вокруг нас, состоящая из наших тонких тел , начинает вибрировать, звучать и светиться. В полном состоянии ума и сознания входишь в состояние созерцания!

Ощущуения и чувствование словами не передать. Это надо почувствовать самому.

Попробуйте и вы молитвенное созерцание, если хотите почувствовать, чем оно отличается от молитвы.

Наверняка, у каждого из нас ощущения и внутренние переживания будут своими, неповторимыми!

СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

Иное дело – молитвенное услаждение, а иное – молитвенное созерцание. Последнее в такой мере выше первого, в какой совершенный человек выше несовершенного отрока.

В созерцании личность подвижника веры живет над чувствами.

В философии Святых Отцов слово «созерцание» – феория) – имеет онтологический и гносеологический смысл. Оно означает: молитвенно-благодатное сосредоточение души на надумных тайнах, которыми изобилует не только Троическое Божество, но и сама человеческая личность, как и сущность Богом созданной твари. В созерцании личность подвижника веры живет над чувствами, над категориями времени и пространства, ощущает живую близкую связь с горним миром и питается откровениями, в которых находит то, чего «не видел . глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1Кор. 2:9).

По преступлении какого предела молитва твоя уже не молитва, хотя совершаемое тобою и называется молитвою

Слава Излиявшему обильно дары Свои на людей! Он соделал, что и плотяные служат Ему в чине естеств бесплотных, и природу перстных сподобил глаголать о таковых тайнах. Наипаче же, когда люди грешные, подобные нам, недостойны и слышать такие глаголы, Он, по благодати Своей, отверз нам слепоту сердечную к уразумению оных, из рассмотрения Писания и учения великих отцов. Ибо вследствие собственного своего подвига не сподобился я дознать опытом и тысячную часть того, что написал своими руками, особенно же в этом сочинении, которое предложу для возбуждения и просвещения душ ваших и всех читающих оное, в той надежде, что, может быть, воспрянут и, вожделев сего, приступят к деланию.

Иное дело – молитвенное услаждение, а иное – молитвенное созерцание. Последнее в такой мере выше первого, в какой совершенный человек выше несовершенного отрока. Иногда стихи делаются сладостными в устах, и стихословие одного стиха в молитве неисчетно продолжается, не дозволяя переходить к другому стиху, и молящийся не знает насыщения. Иногда же от молитвы рождается некое созерцание, и прерывает оно устную молитву, и молящийся в созерцании изумевает, цепенея телом. Такое состояние называем мы молитвенным созерцанием, а не видением и образом, или мечтательным призраком чего-либо, как говорят несмысленные. И опять, в сем молитвенном созерцании есть мера и различие дарований, и это еще молитва: потому что ум не преступил туда, где нет уже молитвы, в такое состояние, которое выше молитвы. Ибо движения языка и сердца в молитве суть ключи, а что после сего, то уже есть вход в сокровенные клети. Здесь да умолкнут всякие уста, всякий язык, да умолкнут и сердце – этот распорядитель помыслов, и ум – этот правитель чувств, и мысль – эта быстропарящая и бесстыдная птица, и да прекратится всякое их ухищрение. Здесь да остановятся ищущие, потому что пришел Домовладыка.

Как вся сила законов и заповедей, какие Богом даны людям, по слову отцов, имеет пределом чистоту сердца, так все роды и виды молитвы, какими только люди молятся Богу, имеют пределом чистую молитву. Ибо и воздыхания, и коленопреклонения, и сердечные прошения, и сладчайшие вопли, и все виды молитвы, как сказал я, имеют пределом чистую молитву и до нее только имеют возможность простираться. А когда достигнута чистота молитвенная и даже внутренняя, тогда ум, как скоро преступит этот предел, не будет уже иметь ни дерзновения на молитву и молитвенное движение, ни плача, ни власти, ни свободы, ни прошения, ни вожделения, ни услаждения чем-либо из упоеваемого в сей жизни или в будущем веке. И посему-то после чистой молитвы нет иной молитвы. До сего только предела всякое молитвенное движение и все виды молитвы доводят ум властию свободы. Потому и подвиг в сей молитве. А за сим пределом будет уже изумление, а не молитва, потому что все молитвенное прекращается, наступает же некое созерцание, и не молитвою молится ум. Всякая какого бы то ни было рода совершаемая молитва совершается посредством движений, но как скоро ум входит в духовные движения, не имеет там молитвы. Иное дело – молитва, а иное – созерцание в молитве, хотя молитва и созерцание заимствуют себе начало друг в друге. Молитва есть сеяние, а созерцание – собирание рукоятей [снопа], при котором жнущий приводится в изумление неизглаголанным видением, как из малых и голых посеянных им зерен вдруг произросли пред ним такие красивые класы. И он в собственном своем делании пребывает без всякого движения, потому что всякая совершаемая молитва есть моление, заключающее в себе или прошение, или благодарение, или хваление. Рассмотри же внимательнее, один ли из сих видов молитвы прошение ли чего-либо бывает, когда ум переступает сей предел и входит в оную область? Ибо спрашиваю о сем того, кто ведает истину. Но не у всех сия рассудительность, а только у тех, которые соделались зрителями и служителями дела сего или учились у таковых отцов, и из уст их познали истину, и в сих и подобных сим изысканиях провели жизнь свою.

Как из многих тысяч едва находится один, исполнивший заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты, так из тысячи разве один найдется, при великой осторожности сподобившийся достигнуть чистой молитвы, расторгнуть этот предел и приять оное таинство, потому что чистой молитвы никак не могли сподобиться многие, сподобились же весьма редкие, а достигший того таинства, которое уже за сею молитвою, едва, по благодати Божией, находится и из рода в род.

Молитва есть моление и попечение о чем-либо и вожделение чего-либо, как-то: избавления от здешних или будущих искушений, или вожделение наследия отцов, притом моление, которым человек приобретает себе помощь от Бога. Сими движениями и ограничиваются движения молитвенные. А чистота и нечистота молитвы зависят от следующего: как скоро в то самое время, как ум приуготовляется принести одно из сказанных нами движений своих, примешивается к нему какая-либо посторонняя мысль или беспокойство о чем-нибудь, тогда молитва сия не называется чистою, потому что не от чистых животных принес ум на жертвенник Господень, – то есть на сердце – этот духовный Божий жертвенник. А если бы кто упомянул об оной, у отцов называемой духовною, молитве и, не разумев силы отеческих изречений, сказал: “Сия молитва в пределах молитвы духовной”, – то думаю, если точнее вникнуть в это понятие, хульно будет сказать какой-либо твари, будто бы вполне преклоняется духовная молитва. Ибо молитва преклоняющаяся ниже духовной. Всякая же духовная молитва свободна от движений. И ежели едва ли кто молится чистою молитвою, то можем ли что сказать о молитве духовной? У святых отцов было в обычае всем добрым движениям и духовным деланиям давать именование молитвы. И не только отцам, но и всем, которые просвещены ведением, обычно всякое прекрасное делание вменять почти заодно с молитвою. Явно же, что иное дело – молитва, а иное – совершаемые дела. Иногда сию, так называемую духовную молитву в одном месте называют путем, а в другом – ведением и инде – умным видением. Видишь, как отцы переменяют названия предметов духовных? Ибо точное значение именований установляется предметами здешними, а для предметов будущего века нет подлинного и истинного названия, есть же о них одно простое ведение, которое выше всякого наименования и всякого составного начала, образа, цвета, очертания и всех слагаемых имен. Поэтому когда душевное ведение возносится из видимого мира, тогда отцы в означение оного употребляют какие хотят названия, так как точных именований оному никто не знает. Но чтобы утвердить на сем ведении душевные помышления, употребляют они наименования и притчи, по изречению святого Дионисия, который говорит, что ради чувств употребляем притчи, слоги, приличные имена и речения. Когда же действием Духа душа подвигнута к Божественному, тогда излишни для нас и чувства, и их деятельность, равно как излишни силы духовные душе, когда она, по непостижимому единству, соделывается подобною Божеству и в своих движениях озаряется лучом высшего света.

Наконец, поверь, брат, что ум имеет возможность различать свои движения только до предела чистой молитвы. Как же скоро достигает туда и не возвращается вспять или не оставляет молитвы, – молитва делается тогда как бы посредницею между молитвою душевною и духовною. И когда ум в движении, тогда он в душевной области, но как скоро вступает в оную область, прекращается и молитва. Ибо святые в будущем веке, когда ум их поглощен Духом, не молитвою молятся, но с изумлением водворяются в веселящей их славе. Так бывает и с нами. Как скоро ум сподобится ощутить будущее блаженство, забудет он и самого себя и все здешнее, и не будет уже иметь в себе движения к чему-либо. Посему некто с уверенностию осмеливается сказать, что свобода воли путеводит и приводит в движение посредством чувств всякую совершаемую добродетель и всякий чин молитвы, в теле ли то или в мысли, и даже самый ум – этого царя страстей. Когда же управление и смотрение Духа возгосподствуют над умом – этим домостроителем чувств и помыслов, – тогда отъемлется у природы свобода и она путеводится, а не путеводит. И где тогда будет молитва, когда природа не в силах иметь над собою власти, но иною силою путеводится сама не знает куда и не может совершать движений мысли о чем бы ей хотелось, но овладевается в этот час пленившею ее силою и не чувствует, где путеводится ею? Тогда человек не будет иметь и хотения, даже, по свидетельству Писания, не знает, в теле он или кроме тела (2Кор.12:2). И будет ли уже молитва в том, кто столько пленен и не сознает сам себя? Посему никто да не глаголет хулы и да не дерзнет утверждать, что можно молиться духовною молитвою. Такой дерзости предаются те, которые молятся с кичливостию, невежды ведением, и лживо говорят о себе, будто бы когда хотят, молятся они духовною молитвою. А смиренномудрые и понимающие дело соглашаются учиться у отцов и знать пределы естества, не дозволяют же себе предаваться таким дерзким мыслям.

Вопрос. Почему же сей неизглаголанной благодати, если она не есть молитва, дается наименование молитвы?

Ответ. Причина сему, как утверждаем, та, что благодать сия дается достойным во время молитвы и начало свое имеет в молитве, так как, по свидетельству отцов, кроме подобного времени, нет и места посещению сей достославной благодати. Наименование молитвы дается сему потому, что от молитвы путеводится ум к оному блаженству и потому что молитва бывает причиною оного, в иные же времена не имеет оно места, как показывают отеческие писания. Ибо знаем, что многие святые, как повествуется и в житиях их, став на молитву, были восхищаемы умом.

Вопрос. Когда же кто сподобляется всей этой благодати?

Ответ. Сказано: во время молитвы. Когда ум совлечется ветхого человека и облечется в человека нового, благодатного, тогда узрит чистоту свою, подобную небесному цвету, который старейшины сынов Израилевых наименовали местом Божиим (Исх.24:10), когда Бог явился им на горе. Посему, как говорил я, дар сей и благодать сию должно называть не духовною молитвою, но порождением молитвы чистой, ниспосылаемой Духом Святым. Тогда ум бывает там – выше молитвы, и с обретением лучшего молитва оставляется. И не молитвою тогда молится ум, но бывает в восхищении, при созерцании непостижимого, – того, что за пределами мира смертных, и умолкает в неведении всего здешнего. Сие-то неведение называется высшим ведения. О сем-то неведении говорится: блажен постигший неведение, неразлучное с молитвою, которого да сподобимся и мы, по благодати Единородного Сына Божия. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и всегда, и во веки веков! Аминь.

Иное дело – молитвенное услаждение, а иное – молитвенное созерцание

Постарайся войти во внутреннюю клеть твою – и узришь клеть небесную. И первая и вторая – одно: одним входом входишь в обе. Лестница в Небесное Царство находится внутри тебя, она существует таинственно в душе твоей. Погрузись в себя от греха – и найдешь в себе ступени, которыми сможешь совершить восхождение.

Кто сосредоточивает зрение ума внутри себя, тот видит в себе зарю Духа. Избавившийся от всякого парения (ума) видит Владыку внутри своего сердца.

Небо находится внутри тебя – если ты чист, в самом себе ты увидишь Ангелов и свет их, а с ними и в них и Владыку их.

Иное дело – молитвенное услаждение, а иное – молитвенное созерцание.

Последнее в такой мере выше первого, в какой совершенный человек выше несовершенного отрока. Иногда стихи делаются сладостными в устах, и стихословие одного стиха в молитве неисчетно продолжается, не дозволяя переходить к другому стиху и молящийся не знает насыщения. Иногда же от молитвы рождается некое созерцание, и прерывает оно устную молитву, и молящийся в созерцании изумевает, цепенея телом. Такое состояние называем мы молитвенным созерцанием, а не видением и образом, или мечтательным призраком чего-либо, как говорят несмысленные. И опять, в сем молитвенном созерцании есть мера и различие дарований, и это еще молитва: потому что ум не преступил туда, где нет уже молитвы, в такое состояние, которое выше молитвы. Ибо движения языка и сердца в молитве суть ключи, а что после сего, то уже есть вход в сокровенные клети. Здесь да умолкнут всякие уста, всякий язык, да умолкнут и сердце – этот распорядитель помыслов, и ум – этот правитель чувств, и мысль – эта быстропарящая и бесстыдная птица, и да прекратится всякое их ухищрение. Здесь да остановятся ищущие, потому что пришел Домовладыка.

Последуй милостыни. Когда она вселится в тебя, тогда образуется в тебе святая красота, которою человек уподобляется Богу. Милость, когда ею растворена вся деятельность, совершает в душе постоянное, всегда одинаковое общение со светлой славой Божества, а не по временам. Это духовное соединение есть незапечатленное памятование, возжигаемое в сердце горящей любовью, не имеющее расстояний, приемлющее силу к единению от пребывания в Евангельских заповедях, а не через незаконное нарушение законов естества и не по законам естества.

Открываются тайны в созерцании, посылаемом Божественным Духом

Иного способа к тому, чтобы Бог открылся в ком-либо, не может быть, кроме точного исполнения заповедей Его, если. он будет хранить их, соблюдать и исполнять со всем усердием и ревностью. Живущие таким образом не остаются вдали от Царствия Божиего. По мере ревности и усердия в исполнении заповедей приемлют они Божественные созерцания, как воздаяние – большее или меньшее, раньше или позже, в соответствии со своими подвигами.

Из тех, которые добровольно взяли на себя Крест Господень и пошли тесным путем, готовые и душу свою погубить за жизнь вечную, многие видели Бога и прежде, и теперь, как, думаю, многие видят Его, и всякий может увидеть, если пожелает это и устремится к этому как должно.

Где глубокое смирение, там и обильные слезы. А где слезы, там и посещение Святого Духа. Когда же придет благодать Духа, в том, кто попадает под действие Его, является всякая чистота и святость.

Никто из нас не смог бы когда-нибудь увидеть Бога по собственному усилию, если бы Сам Он не послал Своего Божественного Духа. Сообщив через Него нашей немощной природе крепость, и силу, и мощь, Бог сделал человека способным видеть Свою Божественную славу.

«Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» глубины эти и эти тайны (Мф. 11:27) (ибо говорит: тайны Мои Мне и Моим»). Кто же из мудрых, или риторов, или ученых (кроме тех, которые при этом очистили ум свой высшей философией и подвижничеством и имеют душевные чувства обученными) может одной человеческой мудростью познать сокровенные тайны Божии – без откровения свыше, от Господа? Открываются эти тайны в созерцании, посылаемом Божественным Духом тем, кому дано как и всегда дается познать их Божественной благодатью. Знание этих тайн есть достояние тех людей, ум которых ежедневно просвещается Духом Святым из-за чистоты их душ; тех, чьи умственные очи широко открыты действием лучей Солнца правды; кому дано Духом Святым слово разума и слово премудрости; кто сохраняет совесть и страх Божий любовью, миром, благостью, милосердием, воздержанием и верой. Вот чьим достоянием становится божественное ведение.

Пусть никто не прельщает вас вздорными и ложными словами о том, что можно познать Божественные тайны нашей веры без посвящения и просвещения Святым Духом. Вместилищем же даров Духа никто не может быть без кротости и смирения. Поэтому все мы непременно должны прежде всего положить твердое и непоколебимое основание веры в глубинах души нашей. Потом на этом основании создать храм внутреннего благочестия души, возведя высокие и крепкие стены из разных видов добродетелей. Когда, таким образом, ограждена будет душа со всех сторон, как стенами, и когда в ней водворится и укоренится всякая добродетель,- возложим на это здание и кровлю ведение Бога, и дом Духа будет завершен.

Если ты желаешь познать Бога и сделаться богом по благодати не на словах, не в воображении, не мысленно, не одной верой, лишенной дел, но опытом, на самом деле, умным созерцанием и таинственнейшим познанием, то твори дела, которые Христос повелевает тебе, и терпи то, что Он ради тебя претерпел. И тогда ты увидишь блистательнейший свет, явившийся в совершенно просветленном пространстве души, духовным образом ясно увидишь духовную сущность, по истине всю, проникающую сквозь все. От нее же (то есть от души), проникающую сквозь все тело – так как душа находится во всем (теле) и сама бестелесна – и тело твое просияет, как и душа твоя. Душа же, как воспринявшая благодать, будет блистать подобно Богу. Если же ты не станешь подражать смирению и страданиям Создателя и не пожелаешь претерпеть поругания, какие Он терпел, то мысленно, или лучше сказать чувственно, ты остался о безумие! в аду и мраке своей плоти, которая есть тление.

Не ищи ни славы, ни телесного удовольствия, ни расположения родных, не оглядывайся ни направо, ни налево. Всегда старайся уловить Владыку, держаться за Него. И хотя бы тысячу раз Он исчезал и столько же раз являлся тебе и снова делался неуловимым, (только) таким путем ты удержишь Бога. Десятки тысяч раз, или лучше до тех пор пока ты вообще дышишь, все усерднее ищи Его и стремись к Нему. Ибо Он не оставит тебя и не забудет тебя. Он станет являться тебе понемногу, все более и более, все чаще пребывая с тобою. И когда, наконец, ты очистишься осиянием света, Владыка Сам придет и весь вместится в тебя и будет пребывать с тобою Тот, Кто сотворил мир. И ты будешь обладать истинным богатством, которого мир не имеет, но только Небо и те, которые вписаны на Небесах.

Блаженны те, которые ежечасно приемлют очами ума неизреченный Свет. Они и каждый день проведут достойно и проживут все время свое в духовном радовании.

Блаженны те, которые от всей души стремятся войти во свет, презрев все прочее. Если они и не имеют успеха войти в этот свет в настоящей жизни, то уйдут из нее с благой надеждой и потом обретут его, каждый по мере своей.

Бежим же от прелестей мира сего и его обманчивых радостей и утешений, устремившись к одному Христу, Спасителю душ наших. Его постараемся постичь и, когда постигнем, припадем к ногам Его, и облобызаем их со всею теплотой сердечной. Умоляю вас, постараемся теперь, пока еще мы в настоящей жизни, познать и узреть Его. Ибо если здесь сподобимся мы познать Его чувством души своей, то не умрем и смерть не одолеет нас.

Кто во внутренней своей умной или духовной сущности не облекся в образ Господа нашего Иисуса Христа – небесного Человека и Бога, тот остался только кровью и плотью и не может с чужих слов воспринять духовную славу.

Тот, кто увидел и познал Бога и потому не позволяет себе легкомысленно и бесстрашно впадать в грех, показывает тем, что он не только боится, но и любит Бога. Такой человек, проведя всю жизнь богоугодно, перейдет в другую с надеждой и чаянием воскресения мертвых и воскреснет к неизглаголанной радости, для которой и рождаются и умирают люди.

Блаженны те, которые еще здесь познали свет Господень как Его Самого, потому что в будущей жизни они предстанут перед лицом Его с дерзновением.

Молитва находящая и молитва созерцательная

В сем состоянии [непрестанной молитвы] дается молитва находящая, а не самим человеком творимая. Находит дух молитвенный и увлекает внутрь сердца – все одно, как бы кто взял другого за руку и силою увлек его из одной комнаты в другую. Душа тут связана стороннею силою и держится охотно внутри, пока над нею есть нашедший дух. Знаю две степени сего нахождения. В первой – душа все видит, сознает себя и свое внешнее положение – и рассуждать может и править собою, может даже разорить сие состояние свое, если захочет. И это вам должно быть понятно. У святых отцов, и особенно у св. Исаака Сирианина, указывается и другая степень даемой, или находящей молитвы. Выше показанной стоит у него молитва, которую он назвал экстазом, или восхищением. И тут тоже находит дух молитвенный, но увлекаемая им душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и невластна править собою или разорить свое состояние. Помните, в отечниках пишется, что кто-то стал на молитву пред своею вечернею трапезою, а опомнился уже утром. Вот это и есть молитва в восхищении, или созерцательная. В иных она сопровождалась просветлением лица, светом вокруг, в иных подъятием от земли. Святый апостол Павел в этом состоянии восхищен был в рай. И пророки святые в нем находились, когда взимал их Дух. Подивитесь, какая великая милость Божия к нам грешным. Мало кто потрудится и чего сподобляется? Всяко трудящимся можно смело говорить: трудитесь, есть из-за чего!

Созерцание выше деятельности

Деятельная и созерцательная жизнь так идут: устанавливаются в делах и деланиях и вырабатывают в себе созерцание. Но деятельность и после сего не прекращается, только уступает первенство созерцанию. Созерцание выше, ибо оно есть предначатие будущего блаженства, а мы и живем здесь для того, чтобы приготовиться к будущей жизни. Созерцательная молитва есть высшее состояние молитвенное, по временам являющееся в избранных Божиих.

Отличительная черта созерцательной молитвы

Созерцание есть пленение ума и всего сознания каким-либо духовным предметом столь сильное, что все внешнее забывается, выходит из сознания: ум и сознание уходят в предмет созерцаемый, так что их уже будто нет в нас. Вот пример: беседовал старец с учениками и остановился, стал как бы забывшись. Когда потом он пришел в себя, ученики спросили его, где он был. – «Я был, – сказал он, – на Голгофе, пред распятым Господом, – там, где была у ног Его Мария Магдалина». – Но это созерцание было только умовое. Созерцательная молитва походит на это по забвению всего и пленению в невидимый мир. Еще пример: старец приготовил себе трапезу в обычный час и стал помолиться; но восхищен был в созерцательную молитву и простоял в ней до следующего дня, когда пришел в себя. Отличительною чертою созерцательной молитвы св. Исаак Сирианин поставляет именно выпадение из сознания всего окружающего и пленение в горний мир. По свидетельству его, ум до сего времени владеет собою, а когда вступит в созерцание или в созерцательную молитву, тогда уже никакой власти над собою не имеет.

Совершенное безмыслие созерцания чуждо святым отцам

Только одна черта из высказанных Сперанским кажется неистинною или неистинно выраженною. «Форма, – говорит он, – созерцания моего всегда была пустотою, отсутствием всякого образа и всякой мысли». Такое совершенное безмыслие чуждо святым отцам. Они внушали все оставить, но за тем, чтоб быть соединенными с Господом. Они стояли во время умной молитвы и всем советовали стоять в том убеждении, что Господь близ и внимает, то есть предстоять умно Господу и взывать к Нему: взыска Тебе лице мое, как поет Пророк, лица Твоего, Господи, взыщу. Когда говорили они, что надобно прогонять всякую мысль, то всегда прибавляли: гнать всякую стороннюю мысль.

Молитва чистая дастся одному из тысячи, а созерцательная – в родех и родех едва одному

Что касается до созерцания, то ни у одного из отцов не находим, чтобы в него можно было вступать самим и, следовательно, делать что-либо и со своей стороны для вступления в него. Созерцание, по словам их, давалось именно тем, которые успевали уже очистить сердце свое совершенно и глубоко соединились с Господом. Из тысячи один успевает стяжать чистую молитву, а молитву духовную, или, что то же, – созерцательную, в родех и родех едва один оказывается имеющим.

Степени блаженной жизни в Боге прежде оного века

Изумление, благоговейный страх, радостное Богохваление и хождение пред Богом объемлют собою по преимуществу жизнь в Боге. Это потому, что во всех их и человек сам, и всякая тварь исчезают из мысли, а созерцается один Бог. Ходящий пред Богом посвящается в ведение совершенств Божиих и всего все-совершенства и навыкает Богохвалению. Восшедший до сего еще глубже входит в Божество и стяжевает благоговейный страх. Кто же после сего возносится за все, различаемое в Боге, тот вкушает изумление. Это предел, за который уже и заходить нельзя. Кто прошел все сии степени, тот находится в блаженнейшем состоянии и прежде оного века живет в нем, переходя от изумления к благоговению, а от сего – к Богохвалению, ходя, или духовно движась, как в доме каком, в Божественном лицезрении, исполненном света и чистоты пренебесной. Вот и жизнь в Боге!